Разве может быть столько бреда да на метр кубический неба?
Название: История Ангела I.
Автор: Александра Дмитриевна Эйро (Половодова)
Бета: нет
Пейринг: нет
Рейтинг: PG
Жанр: фэнтези
Размер: макси
Глава 1 тут
Главы 2-3
Облако, похожее на зайца, столкнулось с другим, напоминающим волка. На пару минут они превратились в бесформенную кучу, а затем голова у «волка» наконец встала на место живота, а «уши зайца» приросли к бывшему «волку».
«А в жизни это волки едят зайцев, а не наоборот», - вздохнула, опустив голову Алле.
Картина перед глазами мало порадовала девочку: караван, в отличие от волка, никуда не делся. Так же сцепленные по двое идут извивающейся змеей-дорогой люди: взрослые впереди – дети позади. Впереди едут большие груженые телеги, храпят обиженные медленным шагом тонконогие кони южан. Птицы летают высоко, их голоса уже не слышны. Родные леса с их постоянным птичьим щебетом остались позади, но насколько позади – Алле не могла понять. Сколько они так идут? Неделю? Две?
Алле плохо помнила, что случилось в тот роковой день, да и что было на следующий - тоже. Память упрямо выбрасывала все посторонние картинки. Едкий дым, шершавый забор, оскаленная рожа какого-то наемника – и все. Просто в какой-то момент она очнулась и обнаружила, что уже давно идет куда-то вместе со всеми – как этих «всех» осталось мало! Алле уже знала, что как не ищи, а старой знахарки здесь нет. Нет и половины тех детей, которые тем страшным утром слушали деда Овсея, да и самого деда Овсея тоже нет.
Голова кружилась, но уже полегче, чем вчера и позавчера. Облака хоть до сих пор принимали странные формы, но уже не пытались ни заговорить с девочкой, ни съесть ее.
Цепь, сковывающая руки Алле дернулась, и Алле повернулась к своей соседке – дочери кузнеца, Терене.
-Осторожней! – выговорила она. От таких дерганий голова разрывалась на части.
Девчонка, случайно запнувшаяся о какой-то камень, встала, как вкопанная. Произошла заминка, но караван шел дальше, и Терене волей-неволей пришлось развернуться и снова начать шагать. Остальные дети зашикали на нее:
-Что творишь!
-Сейчас охранник прискачет, всем достанется!
И правда, от начала каравана оторвалась одна из фигур, южанин в мгновение ока оказался рядом с ними. Свистнула плеть, но – вот странно – не задела ни Алле, ни Ренку.
-Двигайтесь! Не задерживать!
-Из-звините, - пробормотала девчушка, и вжала голову в плечи.
Южанин кинул на нее злой прожигающий взгляд, от которого Терена сжалась еще сильнее, но ничего не сказал, отвернулася и неторопливо направился к обозу. Проводив его глазами, Терена обернулся к Алле:
-Так ты, наконец, очнулась?
Алле пожала плечами – и тут же пожалела об этом. Шея и плечи неимоверно болели то ли от колодок, то ли еще от чего-то.
-А разве раньше я не шла?
-Идти-то шла, да не откликалась ни на что. Как кукла.
Девчонка замолчала, старательно вышагивая. Солнце только-только поднималось и слепило глаза, отражаясь от ее наклоненной светло-русой макушки.
-Алле? – внезапно она подняла голову. Глаза горели, да так, что Алле отодвинулась в сторону насколько позволяла цепь.
-А? – с опаской спросила она.
-Алле, помнишь в ТОТ день ты спасла моего маленького братишку? – горячо зашептала Терена.
-А? – не смогла понять, о чем речь, Алле.
-Ты ведь можешь так же перебить всех этих … Ты же ведьминскому искусству училась! Пожалуйста, Алле! Иначе мы все умрем или попадем в рабство! Алле!
-Подожди, кого я спасла? Что?
-Ты ничего не помнишь?! – упавшим голосом спросила Терена, сгорбившись.
-А что я должна помнить? – не поняла Алле.
Терена отвернулась. Плечи задрожали, будто она плакала. Впрочем, так и было.
-А что случилось с твоим братом? – подавшись вперед, сама не зная отчего, вдруг спросила Алле.
-Убили. О косяк…
Алле замолчала. Ноги сами шли, двигаясь в такт с караваном. Была дневная остановка. Ночь. Снова день. Снова ночь. Солнце палило все сильнее и сильнее. Они шли на юг.
-Я так больше не выдержу! Не могу!
-Уж лучше поскорее оказаться там, чем идти так долго.
-А сколько еще осталось?
-При той скорости, с которой мы идем, и том направлении, через три дня мы выберемся к Алому морю. Неделя на корабле, еще неделя по пустыне – и там Кархатта, столица Картахеды.
Грязные оборванные люди, валявшиеся в пыли дороги с удивлением посмотрели на маленькую девочку – такую же грязную и оборванную. Она перевела взгляд с неба на них.
-Почти верно, за исключением того, что только корыту понадобится неделя, чтобы пересечь Алое море! – рассмеялся наемник-южанин, которого оставили смотреть за рабами.
-Картахеда воюет, - отозвалась Алле, отворачиваясь, но уже не поднимая взгляда.
-Ну и что?
-Картахеда воюет, а вы возвращаетесь туда с награбленным еще до окончания войны. Не по главному тракту. Мародеры? Дезертиры? Просто наемники? Вас остановят свои же, случись вам на них нарваться.
-А какое отношение это имеет к длительности морского пути?
-Морского пути включая ожидание корабля. Идти можно быстрее – но вы и так успеваете. Не хочется портить товар? – Алле глянула на охранника так, что тот отшатнулся. В воздухе пронеслось: «Ведьма!», «Шенге!» Алле отвернулась. Озарение закончилось, теперь она пыталась осознать только что сказанное. Раньше подобных озарений не было.
-Откуда тебе это знать? – чуть запинаясь, проговорил южанин.
-Caadhas! Ar tu cartas de hemfu, no albacan eri tcassta! – закричали на южной тарабарщине из начала обоза.
-Кадхаш! Тебя поставили следить за невольниками, а не лясы с детьми точить! – крикнул Арх-Ханум. Что себе позволяет этот червь! Арх-Ханум вышел из-за здания, некогда бывшего трактиром (а теперь не будет – за неимением трактирщика, - плотоядно усмехнулся Шакал) и столкнулся взглядом с глазами демона в обличье ребенка.
На мгновение Арх-Ханум остановился, не в силах пошевелиться, но затем дымка рассеялась: девчонка опустила голову.
-Ты!.. – чуть ли не зарычал Арх-Ханум. Маленькая дрянь вздрогнула, но не подумала пошевелиться.
Арх-Ханум усмехнулся, успокаиваясь. Ха! Эта дочь свиньи и стервятника еще не знает, кому взялась дерзить! Посмотрим, сколько она выдержит. Будь проклято солнце, взошедшее в день, когда арх Терцум сказал не убивать и не калечить эту тварь! Конечно, за такой материал дорого дадут хоть в домах Бьяты, хоть в Коллизиуме. Арх-Ханум выщерил зубы в широкой улыбке. Куда бы она ни попала – он, Шакал Юга, станет там постоянным посетителем.
Перечеркнула воздух темная лента, гулко проносясь рядом с косами цвета грязного песка. Девчонка немного отдвинулась. Явно недостаточно! Эта собака – не конь, чтоб ее жалеть, но под рукой только хлыст, прежде заставлявший легконогого Акташа обгонять ветер. Да и так сойдет!
Однако следующий взвизг принадлежал воздуху. И следующий. И следующий. Грязная северная хламида на худых плечах обагрилась лучшим из цветов, но девчонка сидела, опустив голову, будто ничего не чувствовала.
-Однако вы не стремитесь следовать данному обещанию, достопочтенный арх.
Увлекшись, Арх-Ханум не заметил, как из дверей бывшего трактира вышел Шаа-Рен, купец, нанявший отряд для похода на север. Он, как и многие, вовремя смекнул, сколько будут стоить хорошие северные рабы – именно сейчас, когда война уже началась и достать их уже не трудно, но притом ими еще не завалены рынки – и продать их можно дорого. Сам Арх-Ханум тоже увидел эту золотоносную возможность, но когда все отправлялись на север за дармовой добычей, он проигрался: поставил не на того сына свиньи в Коллизиуме, и ему пришлось смирить гордость и присоединиться к обычному отряду задарма: коня и двух рабов старше двадцати, но младше сорока. Арх-Ханум уже не раз проклял свой язык, заставивший его добавить последнее условие, но колесо судьбы повернулось не тем боком, и то, что было выгодно раньше, теперь заставляло Арх-Ханума рвать на себе волосы.
Единственное, что примиряло Шакала с происходящим – и тогда, и теперь – это то, что арх Терцум по каким-то своим причинам решил присоединиться к каравану. И он, видимо, имеет свои планы на девчонку: уж он-то ошибки Арх-Ханума не совершил! Да и кто в целой Картахеде позволит себе продать или купить невольницу, приглянувшуюся великому арху? Никто! Но какое право имеет эта пышущая жиром свинья задавать вопросы Арх-Хануму, пускай чуть не позабывшему о данном обещании?!
-Вас не касаются чужие слова, сиятельный Шаа-Рен. Я помню о своих обещаниях и обязанностях. И к вашей пользе, вам не следует выходить из рамок своих прав, - слова давались Арх-Хануму с трудом. Вздохнув и выдохнув два раза: большего эта собака не достойна, Арх-Ханум окончательно успокоился и повернулся к девчонке:
-Шшшитай, тэбэ повезло, твар. Но это в пэрвый-послэдный разх! – выговорил он на рамусском.
Девчонка не ответила, даже не показала, что слышала, а лишь немного завалилась набок. Вторая дочь рамусских свиней, скованнаяй с ней одной цепью, всхлипнула и завыла, невольники наоборот замолчали, пытаясь отодвинуться подальше. Кадхаш подскочил и приложил пальцы к жиле на горле окончательно повалившейся в пыль ведьмы. Пару секунд длилось молчание.
-Жива. Спит, - наконец выговорил Кадхаш, и Арх-Ханум перевел дух. Нарушить данное великому арху обещание… Да способа легче, но медленнее расстаться с жизнью еще не придумали!
-Надеюсь, впредь вы будете более осторожны в своих деяниях, сиятельный арх,- как ни в чем не бывало заявил купец, отчего у Шакала возникло жгучее желание придушить этого поганого сына собаки, чтобы выместить напряжение. Ничего! Время Арх-Ханума еще придет, и всех, кого он пожелал придушить, он придушит. А пока пусть живут, черви, и ни о чем не подозревают.
Окинув всех троих взглядом, полным презрения, Арх-Ханум развернулся и пошел к трактиру. Однако он успел услышать, как купец сказал:
-А вы, любезный, позаботьтесь, чтобы этот ребенок все же дошел до Кархатты. Я намерен немало выручить с ее продажи, и не потерплю никаких отговорок, если буду лишен этой возможности.
-Да, сиятельный арх.
А все же этот купец чем-то напоминал арха Терцума, но чем? Арх-Ханум с силой толкнул дверь. Как можно сравнивать жалкого торговишку и великого мага?! Нельзя.
Вдалеке шумело море. Алле слышала его тихий шепот, хотя о большой воде могли намекнуть только случайные блики, мелькающие у горизонта.
Караван шел. Однообразно, прямо, прямо, похожий на застывшую муху в янтаре – посреди полей. Порой встречались леса и небольшие рощи, но так далеко! Последние дни солнце становилось еще более жгучим, будто решило оправдаться за бесполезно потерянное лето. Над головой кружились чайки, их крики звенели в ушах и никак не желали покидать Алле – даже во сне.
Плечи болели, спина ныла, но ведь не остановишься, не пойдешь в лес собирать лечебные травы!
Алле не понимала, что происходит. Сколько ни пыталась она позвать землю, окликнуть травы – никто не отзывался, будто они и не слышали ее. Алле мотнула головой, провожая тяжелые предчувствия. Но раздавшийся в голове взрыв показал, что последнее она сделала зря. Тяжелую, будто груженую постоянно подскакивающими и бьющимися друг о друга камнями голову Алле несла, как короли носят корону: плавно, осторожно, почти торжественно.
Терена опять запнулась, и Алле чуть не закричала, лишь в последний момент прикусив язык.
-Извини, - буркнула Ренка. Ей, как и многим другим невольникам, уже было почти все равно, что происходит вокруг. Алле постоянно казалось, что в этом есть что-то неправильное, но вот что?
Все было неправильно!
Сквозь головную боль пронеслась мысль: а как там старая каддьара? Саттрайт ушла еще три года назад, сказала по делам – и возможно вернется. Алле против воли усмехнулась: старая кошка всегда говорила, что «возможно вернется». Но до этого же всегда возвращалась! Однако сама фраза звучала так, будто скорее случится наоборот.
Внезапный толчок заставил Алле вынырнуть из воспоминаний. А зря. Накатила боль. Однако это было ничто по сравнению с новой чередой взрывов, раздавшейся по всему телу после того, как Алле натолкнулась на остановившуюся девчонку, видимо, из другой деревни. В спину врезался кто-то еще, и Алле не смогла сдержать стона, больше похожего на хрип. Да что же это такое?!
Весь караван за минуту превратился в сбившееся стадо, кто-то упал, вокруг раздавалась ругань, был слышен свист плетей надсмотрщиков.
Да что же случилось?!
Ответ пришел неожиданно, как и в тот раз, когда она сама от себя такого не ожидая, посчитала, сколько дней докуда нужно идти. Тогда на Алле, как и сейчас, накатилось странное спокойствие, будто она не маленькая девочка двенадцати лет от роду, а кто-то старый, мудрый… Мысли выстроились четкими цепочками.
Заминка. С кем-то столкнулись. Армия одного из королевств? Маловероятно: слишком близко к границе Картахеды – при том, что собственные рубежи их вряд ли уже сильно волнуют: как бы столицы не потерять. Помощь из другого королевства? Из соседних держав, недовольных расширением Халифата? Опять же маловероятно встретить их там, где нет армии Картахеды – а армии здесь нет, иначе караван обошел бы это место. Но то, что основных сил не видно, не значит, что не встретится какой-нибудь отряд. Пополнения, разбойники, мародеры – все на одно лицо.
С другой стороны непосредственно для каравана вряд ли произойдут какие-либо изменения: для любого, кто может встретиться, они рабы, добыча. Единственное, что хорошо – это внеплановый отдых, но с другой стороны вряд ли кому удастся отдохнуть: все боятся, кричат, дергаются. Идеальное время чтобы сбежать! Но…
Попытка превратиться в каддьару ни к чему не привела! Алле с ужасом поняла то, о чем раньше только смутно догадывалась.
Она больше ни на что не способна!
Пустота оглушала.
***
Над травой полыхнуло жаром, и Арх-Ханум еле успел отпрыгнуть от своего противника, лишь чуть-чуть его оцарапав. Вот разочарование!
Все враги попадали там, где стояли, а ведь бой только-только начался!
Шакал Пустыни вытер верный клинок о траву и отправил его в ножны. Воистину, когда за работу берется великий арх Терцум, прочим делать нечего…
3
Юг
Пустыня – это самое страшное, что когда-либо видела Алле. Ни дерева, ничего – с болью смотрела она на бескрайние рыжеватые просторы. Скалы и песок. То скалы, то песок…
Алле помнила, как когда-то мечтала путешествовать. Побывать у подножий и гор, побродить вдоль берегов морей – разных! - окунуться в их соленую воду. Даже пустыню она мечтала увидеть.
Мечты сбываются – усмехнулась потрескавшимися губами девочка. Во рту горчило.
Мечты сбываются, но так, что хоть и вовсе не мечтай!
О, она до сих пор помнит соленую воду, попавшую на кожу, разъедающую, безжалостную. Романтическое морское путешествие обернулось душным трюмом – и пахло там отнюдь не отемень-травой! Месиво, которое полагалось есть – да их по пути лучше кормили!
И притом Алле еще повезло. Девочка не знала, почему ей одной достается и мясо посвежее, и каша похожая на кашу. Даже фрукты были. Во время еды рядом стоял охранник – тот самый Кадхаш - и следил, чтобы у нее не отняли ее долю. Алле пыталась поговорить с ним – но тот только прикрикивал: «Heyse», - что значило «быстрее».
Вообще за это не такое уж и долгое - относительно, - сердито перебила Алле свой внутренний «серьезный» голос – путешествие Алле понахваталась этих странных картахедских слов, да так, что с пятого на десятое понимала речь южан. Ну, по крайней мере, могла четко сказать, где идет ругань, а где – непосредственно содержание фразы.
Впрочем, это было не так удивительно. Например, слово «привал» знали уже все невольники.
Но сегодня уже солнце перешло зенит, а никто и не подумал останавливаться. Странные горбатые животные – верблюды, на которых взамен лошадок-тяжеловозов в портовом городке погрузили добычу наемники, - даже прибавили шагу. Алле то и дело натыкалась на идущих впереди: они никак не могли придерживаться одного ритма, постоянно запинались, сбивались. Хорошо хоть голова у девочки перестала болеть уже давно – а то из-за солнца и этих встрясок она бы долго не продержалась. Пустыня вообще не способствует долгой и счастливой жизни. Ни она сама, ни ее бессердечные обитатели!
Вдвое чаще стали переставлять ноги верблюды – погонщикам пришлось придержать их. Алле слышала, как один из надсмотрщиков что-то ласково говорит уж слишком поторопившемуся зверю. Да, люди не верблюды, - с отвращением подумала Алле, - люди дешевле.
Девочка внимательно посмотрела вперед. Не может быть! То, что она вначале приняла за мираж, и вправду оказалось водой. Вода текла слишком медленно, и Алле долго не могла услышать ее плеск, - а слух это то немногое, что осталось у нее от прежней жизни, и она доверялась ему всецело, не веря глазам. А до воды был город.
Слепяще белые стены возвышались над пустыней. Жемчужина мира, как называли Кархатту путешественники, вырастала прямо на глазах, и погонщики уже и не пытались придерживать верблюдов.
С видом короля вдоль рядов невольников проезжал то туда, то сюда купец Шарен. Еще раз осматривал то, что вскоре будет продавать. Не доехав до хвоста каравана, Шарен развернулся рядом с Алле, и некоторое время его конь перебирал стройными ногами в такт с шагом рабов. Рядом засвистели плети, надсмотрщики торопили «медленно плетущихся сыновей собаки и свиньи». Толстяк-купец рассмеялся, обращаясь к Алле:
-Добро пожаловать на юг, деточка! Надеюсь, тут тебе понравится!
И насвистывая какой-то незнакомый Алле мотив, он взмахнул плеткой, заставляя скакуна взять с места в галоп, позвякивая вплетенными в гриву монетками.
Алле немного затрясло, она уже шла из последних сил. В голове стучали солнечные молотки и чей-то самодовольный голос повторял: «Добро пожаловать на юг, добро пожаловать на юг, деточка!» Караван медленно преодолевал ворота.
Теперь еще и бараки. Большое, но сделанное на скорую руку из сырой глины строение впитало, как губка, грязных оборванных людей, ожидающих своей участи. Однако, в отличие от губки, и не подумало расшириться, разве что стало таким же грязным, душным и унылым. Впрочем, грязным оно было уже от предыдущих обитателей. И от пред-предыдущих. Душно в этой богом забытой земле было даже на улице – запах тараном ударял в нос. Алле уже почти не верила, что когда-нибудь снова сможет чуять что-то, кроме грязи и пота. А унылым в таком состоянии души мог показаться даже подарок тети Маланьи на день рождения. Алле глубоко вздохнула и тут же пожалела об этом - пахнет.
Девочка со злостью посмотрела на кандалы, тонкие изящные браслеты, которые она ненавидела больше, чем если бы они были обычными неподъемными железяками на руках. К сожалению, металл, из которого они были сделаны, имел мало общего с железом. Чуть сиреневатые, хрупкие на вид – именно они не давали колдовать и превращаться Алле-то, конечно, не была магичкой, но кое-что и она могла. Да только астрановые цепи!..
Девочка гнала от себя мысль, что она никогда больше не сможет воспользоваться своими дареными способностями. Только бы снять эти браслеты, только бы снять!.. Тогда она им всем покажет!
Но какая-то часть ее «Я», старая, мудрая, всепонимающая, упорно тыкала Алле носом в нелегкую истину:
Ни один запирающий магию металл не сможет остановить оборотня, удержать смену ипостаси. В чем же дело?
Алле покачала головой, проведя по лбу тыльной стороной ладони. Надежда умирает последней – это так. Но как же мучительна ее агония!
Остается только ждать.
Никогда еще Арх-Ханум не был так счастлив. Новости были поистине великолепны: арх Терцум отказался принимать плату рабами и согласился взять золотом. И у Шакала появилась замечательная возможность купить себе маленький подарок.
Арх-Ханум уже не замечал, как странно косятся на него его старые знакомые, такие же наемники. Арх-Ханум попросту превращался в одержимого. Зачем, почему – какая разница?! Единственное, что просил у судьбы Шакал Юга – так это чтоб та отдала в его власть одну северную ведьму.
-Я не буду спрашивать дважды! Или ты отдашь мне сейчас двадцать золотых в долг или лишишься всего своего добра – вместе с жизнью, - рыкнул Арх-Ханум.
-Сиятельный арх, не лишайте последнего достояния, даже десяти золотых у меня не наберется! - взмолилась жирная свинья-ростовщик. Арх-Ханум презрительно скривился: чтобы у сына собаки не было десяти золотых, небо должно было упасть на землю! Его давно уже надо было прирезать, но мерзкая тварь успела купить архту – бумагу, из-за которой у возможного убийцы появятся немалые проблемы с законом и городской стражей. А рехта – бумага, освобождающая от вины – стоила ой-как дорого! Арх-Ханум усмехнулся: ему всегда нравились законы Картахеды. Особенно раньше, до того злосчастного проигрыша, когда он еще мог расплатиться за любое преступление. Но сейчас выкуп рехты сожрал бы все те средства, которые он собрал для покупки девчонки.
Большая Ярмарка начнется через два часа, и Арх-Ханум успел неплохо подготовиться к ней. Вместе с двадцатью золотыми, которые он сейчас вытрясет из жирного мешочника, у Шакала набиралось уже около четырех сотен золотом, что не могло не радовать. Необученная, пусть и способная к магии, девчонка могла стоить не больше двухсот монет, но Арх-Ханум решил перестраховаться. Своих собственных рабов он сможет продать только на Ярмарке – а может и не успеть. Необходимо собрать денег из всех закромов, чтоб наверняка хватило на рабыню. Ничего, после Арх-Ханум раздаст все долги – ВСЕ.
-Да простит меня сиятельный арх, но и я в бедственном положении. Через три дня мне платить налог на архту…
Червь! Да как он смеет напоминать ему, Шакалу Юга о своей неприкосновенности! Арх-Ханум пожевал губу и недобро усмехнулся, отчего ростовщик сделал шаг назад.
-Да простит и меня сиятельный арх, но коли память не подводит меня, вашим детям не сравниться с вами в умении вести дела?
Мешочник побледнел, и Арх-Ханум оскалился, показав неполную коллекцию «боевых зубов».
-И им еще не положена никакая архта…
-Пощади, могущественный Арх-Ханум! – вскрикнул толстяк. Хорошо. Арх-Ханум – это имя, которое нужно знать. От столькой мороки избавляет такое важное для жизни знание!
-Ты как обращаешься ко мне, червь!
-Пощадите, сиятельный арх! Ах, бедный Иль-Киш, ваш почтенный слуга, опять забыл, как отложил как раз двадцать золотых на черный день, но когда сиятельный арх оказал честь посетить дом несчастного Иль-Киша, у презренного вылетели все мысли из головы… от радости! Простите, сиятельный арх, конечно-конечно, вот двадцать золотых, будто специально ожидали вас, надеясь, что вы по милости своей снизойдете до них!.. Двери этого дома всегда были и будут открыты для вас, сиятельный арх!..
Арх-Ханум повертел в руках мешочек, открыл, окинув взглядом тускло мерцающее грязноватое золото.
-Я знаю, - вежливо улыбнулся он, отчего ростовщик пошатнулся, неосознанно делая еще один шаг назад. – Приятно было вновь увидеть вас, почтенный Иль-Киш. Я зайду как-нибудь еще.
Закрывая дверь, Арх-Ханум услышал звук падения грузного тела. Жалко скрипнуло придавленное кресло, напомнив старую трактирную песенку. Арх-Ханум подкинул на ладони мешочек, тут же спрятав в потайной карман, и, насвистывая веселую мелодию, пошел по направлению к Главной Площади. Скоро торги…
Никогда еще Арх-Ханум не был так счастлив!
Гул голосов, резкие запахи оглушали Алле. Девочка шла, запинаясь о собственные ноги, озираясь по сторонам. Алле никогда не верила в сказки, но теперь осознала всю их прелесть. Всегда, всегда – пусть и в самый последний момент – появлялся там принц на белом коне, убивал всех чудовищ, спасал прекрасную принцессу и увозил ее в свою страну.
«Ну-ну, чтоб вырезать весь город – то есть всех чудовищ – нужен принц уже с армией. А это называется король. Да пойди, найди короля, который решится на войну с Картахедой, а главное – сможет дойти до спрятанной в пустыне столицы! На это нужно по крайней мере много времени, и о перемещении такого войска все бы давно уже знали. Да и то сказать, все войноспособные короли – старики. Зачем им нужна какая-то девчонка, даже не принцесса? А зачем тебе «принц» - старик?»
«Какая разница! Лишь бы забрал отсюда!»
«Не скажи. Неужели ты веришь, что кто-то способен тебе помочь просто так, по доброте душевной? Не смеши! Люди – звери друг другу, ты сама видела тому достаточно доказательств!»
«А любовь, а дружба?!»
«Что ты называешь этими словами в мире, где все продается и покупается?»
-Продано! Продано за 170 золотых монет госпоже в лиловом платье! Следующий лот – кузнец, силач, убил троих – нет, шестерых! – могучих воинов прежде, чем его пленили! Сколько? Делайте предложения! 50? Мало, господа, мало! Еще!
Разговаривая сама с собой – или с кем-то еще? – Алле не заметила, как подошла их очередь. Сегодня она в последний раз увидит людей, которых знала всю свою прежнюю жизнь.
-200 монет.
-Великий арх, мое почтение, вы оправдываете славу самого расточительного покупателя при том, что у вас до сих пор нет ни одного раба. Неужели и эту махину мы вскоре увидим на арене Коллизиума?
-Разумеется, почтенный Сигамад, и предвижу, что у вашего Пятого отныне появится достойный соперник.
«Посмотрим, сколько стоишь ты!» - хихикнул голос на задворках сознания.
Алле почувствовала, как цепь натягивается, и, не устояв на ногах, полетела на дощатую сцену.
-Следующий лот – наша маленькая северная звезда…
Арх-Ханум сгорал от нетерпения. Оба его рамуса уже проданы, из трехсот с лишним золотых придется «лишнее» отдать торговцу, занимавшемуся его товаром, но это мелочи. Семь сотен золотом – да на эти деньги можно купить сотню рамусских щенков – и еще останется!
Другое дело – перспективная рабыня с магическими способностями. Арх-Ханум никогда не интересовался рабами-магами: не по нему добыча. Что ему делать с магом, у которого и руки расковать нельзя: наколдует и поминай как звали. Сам-то Арх-Ханум кем-кем, а магом не был. Так что вопрос о покупке девчонки повернулся своей неприятной стороной.
Арх-Ханум мотнул головой. Такие мысли недостойны его, Шакала Юга, воспитанника – даже так! – великого арха Терцума.
Чуть не грызя собственные локти, Арх-Ханум наблюдал за приготовлениями. Их было немного: разве проблема - заставить одну маленькую девчонку пройти пару ступенек? Но Арх-Хануму показалось, что прошло несколько часов.
Видимо, маги все же больше ценятся пока они дети: расти из них, что хочешь. Иначе бы девчонку не стали продавать здесь, у Вер-Касада на аукционе. Сюда привозят только самый перспективный товар. Кузнец, раб Арх-Ханума, которого Шакал сам выбирал себе в награду, мог бы и не оказаться здесь, не попроси наемник почтенного Вер-Касада об этой услуге. И не прогадал! Сиятельный арх Терцум заплатил 200 монет – цену обученного гладиатора! Великий арх всегда славился своей расточительностью, тем более оплачивалось все за счет Коллизиума. Глупцы те, кто говорит, что у арха Терцума нет ни одного раба: весь город у него в рабах, потому что все они – рабы Коллизиума. Коллизиум же в руках великого арха.
Арх-Ханум отвлекся, а зазывала уже закончил расписывать товар. Вер-Касад – один из немногих, кто использует профессиональных зазывал, наверно, поэтому цены в его лавки всегда взлетают до небес.
Арх-Ханум нахмурился, прогоняя неуместные мысли. Он пришел сюда с благой целью, а не предаваться мечтам. Месть – разве не благая цель? Отомстить тому, кто видел твою слабость, и у тебя останется только сила, - так говорил великий арх, и он знал, что говорит! Воистину, к словам арха Терцума стоит прислушиваться.
Торговля между тем шла во всю. Сначала неохотно, но затем все быстрее и быстрее цена перевалила за сотню, потом за две и уже приближалась к сумме в триста золотых. Арх-Ханум заволновался. Если так пойдет и дальше – не видать ему девчонки, как своих ушей. Нужно было заканчивать и заканчивать быстро.
-Четыреста золотых, - бросил он на кон всю свою наличную сумму.
Резко замолчали. Арх-Ханум с удовольствием заметил, что маг, арх Сигамад, и Вардиш, седой благороднорожденный, основные его противники в этом споре, покачали головами. Видимо, названная сумма остудила их азарт, и теперь они здраво рассуждали: а зачем им такая рабыня?
Зазывала начал отсчет с семи. Семь – счастливое число, но как его много! В чем-то правы северяне, почитающие тройку.
-Пятьсот, - тяжело возвестил Сигамад. Магу рабыня-ведьма может и пригодиться, да – но ему-то нужнее! Арх-Ханум в ярости оглянулся на него, но встретился с улыбкой уверенного в себе тигра.
Но Шакал пустыни – не тот, кто сразу сдается. Маленькие девчонки, какими бы замечательными они ни были, не стоят эту цену, вон Сигамад уже глядит так, будто эта тварь – его законная добыча, а деньги на нее он от сердца отрывает. Пусть так. Арх-Ханум всегда считал, что если ты не удосужился выиграть – значит, ты мало поставил на кон. За пятьсот монет он бы мать родную удавил, да что там, он сам удавил ее – и совершенно бесплатно! Возможно, после он пожалеет о сделанном выборе – еще бы, столько денег! – но отступить сейчас он уже не мог.
-Семьсот, - каркнул Шакал, и воцарилась тишина.
-Семьсот-семь! Семьсот-шесть! – завывал от радости зазывала.
-Почтенный, не потешите старика, зачем вам рабыня, красная цена которой – сто золотых? Что вы собираетесь с ней делать? – повернулся к нему старый Вардиш.
-Семьсот-четыре! Семьсот-три!
-Предложить за малявку семьсот монет! Вы обезумели, сиятельный, хотя я не лучше! – расхохотался маг Сигамад. Он, кажется, радовался возможности отказаться от своих слов, рассудив, что деньги ему и в другом месте пригодятся.
Сердце Арх-Ханума зашлось в предвкушении. Ну, тварь, чудес не бывает, теперь тебя ничто не спасет!
-Семьсот-один!
Ну же!
-Тысяча.
Голос прозвучал, как гром. Арх-Ханум повернулся, оглушенный.
-Я не ослышался, великий арх? Вы действительно решитесь отдать тысячу золотых за эту рабыню?
-Вы не ослышались, сиятельный, - прозвучал вдруг ставший ненавистным голос, - я действительно хочу купить эту северную звезду за тысячу золотых монет. Вот плата.
На подмостки рухнул мешочек, в нем звякнули двойные аски – самые дорогие монеты Картахеды. Черное золото этих монет оценивалась вдесятеро дороже, чем обычное, а монеты двойного веса – самые чистые – и вовсе могли уместить огромную сумму в небольшом мешочке.
Арх-Ханум скрипнул зубами, в бессильной ярости глядя, как его цель уплывает из-под носа. Девчонку стащили с помоста, даже не досчитав положенных семи раз. Конечно! Даже если найдется богач, способный выкинуть на ветер больше тысячи золотых, Арх-Ханум сомневался, что он окажется безумцем, вздумавшим перечить великому арху. Мага называли великим не просто так.
Девчонка пропала из виду. Зазывала наконец сообразил крикнуть «Продано!» и приступил к следующему лоту. Арх-Ханум в злости сплюнул в сторону, попав на чью-то нарядную туфлю. Развернувшись, он, тяжело печатая шаги, направился к выходу с площади.
Внезапно его лицо осветило то, что с натяжкой можно назвать мечтательной улыбкой. Раз девчонку купил арх Терцум, из виду она не пропадет. Придет час, и он еще увидит ее там, где ей совсем не понравится. Арх-Ханум знал, как Терцум готовит рабов к арене. Тварь еще не раз проклянет то, что осталась жива, да и умереть ей никто не помешает. Коллизиум не отпускает свою добычу – что рабов, что господ.
Арх-Ханум свернул в боковой проулок. Все не так плохо, как могло бы быть. Он при деньгах, его месть свершится и без его прямого участия...
Почему же так скрежещут зубы?
Цепь Алле снова натянулась.
Где-то позади остался помост, на котором человек в ярких одеждах продавал других людей, выкрикивая о невероятных достоинствах очередного несчастного.
«А может счастливого? Что ты знаешь об этих людях?»
«Заткнись. Надоела» - ответила одна Алле другой. Ей почему-то всегда казалось, что с ума сходят постепенно, а тут раз – и все! Так просто, так быстро. Из ничего.
«Из ничего? Ну-ну. Из ничего только звезды рождаются, да и тех создают боги!»
«Ну и кто ты тогда?»
«Ты, разумеется!»
«Ясно»
-Отведите ее в Бараки, скажите Сетваду, что это мое новое приобретение необходимо накормить, - раздался голос мага, сопровождавшего караван. Лысый, с одним чубом на голове, в широком фиолетовом халате, неестественно разглаженном, он казался Алле воплощением мирового зла.
Ах да, еще он же купил ее.
-Сиятельный арх, поздравляю с покупкой! – другой человек – высокий, более полный мужчина в оранжево-алом халате. Волосы, заплетенные в несколько косичек придавали ему комический вид.
Смеяться вот только не хотелось.
-А, это вы, Сигамад? Принимаю поздравления, покупка действительно того стоит.
-Кто бы мог подумать, а я пожалел отдать за нее семьсот монет. Но если сейчас ее продали за тысячу, то представляю, какой будет цена после вашей школы! Или вы хотите пустить ее на эксперименты? О да, интересный экземпляр…
-О, подобными сокровищами слишком расточительно разбрасываться, сиятельный. Я же скуп.
Алому явно что-то не понравилось в словах мага, но он продолжил самым любезным тоном. От патоки в его голосе Алле почти очнулась. И болезненно, против воли, снова навострила уши.
-Как жаль, великий, а я как раз хотел попросить вас об одолжении, - притворно печально вздохнул Сигамад.
-Да, и о каком же? – участливо спросил маг, столь же притворно.
А маг издевается над купцом, - отметила Алле, так и продолжая слушать разговор, который не значил для нее ничего. Цепь тянул за собой какой-то невысокий крепенький человечек, рядом шли еще несколько людей – и рабов, и надсмотрщиков. Из знакомых лиц был только кузнец Кир и его дочь Терена.
-Одолжите мне вашего оборотня! Мне достаточно полугода, вы же, я знаю, давно желали приобрести акасинум, а у меня как раз есть несколько. Полцены – и камни ваши!
-Я подумаю над вашим предложением почтенный, - улыбка в голосе мага пустила холодную дрожь по спине девочки.
Уже все решил. Возьмет, - поняла Алле, уходя за поворот. Слушать становилась все труднее, посторонние звуки сильно мешали.
-А зачем вам оборотень?
-Да ничего особенного…
Дальше Алле не слышала. Никак не прореагировав ни на камень под ногой, ни на плеть, Алле продолжала шагать.
Место, куда ее привели, очевидно, и было Бараками. Но если предыдущие помещения для рабов были просто зданием, то эти – целый комплекс. Бараки находились недалеко от величественного сооружения со множеством арок и входов, и отличались от него, как небо и земля.
Здесь жили рабы, здесь учились рабы. Часто умирали и никогда не рождались. Тяжелый дух запекшейся крови, отчаяния витал в воздухе. Ради опыта Алле попыталась улыбнуться. Ничего не получилось.
-Чего скалишься, тварь, жри давай! – раздался окрик, и Алле снова опустила лицо. Каша была отвратительна, но ничего лучшего рабам не давали – это Алле уже поняла.
После того, как за ними закрылись ворота с пробегающими по острым кольям голубоватыми искрами, Алле поняла, что так просто отсюда не убежать. Здесь она надолго.
Но были во всем произошедшем и приятные перемены. С нее сняли цепь, кандалы, дали новую одежду – штаны и рубашку из грубой грязно-бежевой ткани, немного ей великоватую, и одели новый ошейник, на котором были выгравированы несколько рун отдельными «стопками». В одной из «стопок» Алле, уже немного знакомая с картахедскими рунами, признала слово «Коллизиум».
Алле слышала про Коллизиум – всякий, кто знал, что такое Картахеда, знал, и про него. Коллизиум – это восьмой бог, которому молятся южане, а даров ему приносят больше, чем семерым предыдущим вместе взятым. Хлеба и зрелищ нужно людям. Хлеб делает их живыми, зрелища делают их счастливыми. Так что Коллизиум – рассадник счастья.
Коллизиум признавался за одно из чудес света, многие мечтали отправиться в путешествие, чтобы посмотреть на него. Некоторым, очевидно, это удалось, и Алле была одна из таких «счастливчиков».
Вымыв миску в мутном колодце, Алле поставила ее к другим таким же и пошла вслед за крепышом, помахивающим колючей веткой какого-то южного дерева.
-Сейчас покажем тебя мастеру Аргвану, что он скажет. Вести себя почтительно, без спросу рта не разевать. Да пошевеливайся, не заставляй мастера ждать!
Они вышли на площадку рядом большим каменным строением – самым добротным на вид во всех Бараках.
Размазывая пыль по лицу, Алле не заметила, как к ней подошел какой-то худощавый старик, сам похожий на клинок, который он держал в руке.
-Это и есть наша новая рабыня?
-Да, арх Терцум приказал проверить, на что она способна…
-Ах, приказал…
Злится, - определила Алле, разглядывая старика. Он был одет добротно, удобно. Курка и легкие штаны шились на него и идеально на нем сидели. Ясные водянисто-голубые глаза смотрели оценивающе, чуть презрительно. Седые волосы были заплетены в короткую тоненькую косичку. Движения, резковато-плавные, выдавали в нем воина.
Клинок, явно сделанный в одной из северных кузниц, молниеносно оказался у шеи девочки.
-М-мастер, - пролепетал проводник, - арх Терцум…
-Слышал уже. Смотри-ка, будто не боится, - тише уже пробормотал он себе под нос и одним плавным движением убрал меч в ножны. – Как тебя зовут-то?
-Алле, - ответила девочка.
-Алле. Бери-ка ту деревяшку, Алле, и попробуй ею до меня дотянуться.
Старик указал на горку учебных мечей – деревянных палок, отдаленно похожих на мечи. Сам взял себе одну, одну взяла Алле.
-Ну же!
«Правда, чего ты ждешь?! Смотри, он перед тобой – ударь, и тебе ничего не будет: сам просил! Ну же!» - взорвался внутренний голос, будто мало ему было двух Алле, и он тоже решил присоединиться. Алле склонила голову, хищно оскалив длинноватые для человека клыки, и в мгновение ока оказалась за спиной деда.
На секунду все вокруг стало поразительно четким, время же, будто умилившись такой прыти своего дитя, послушно замедлило бег…
Но тут же все прекратилось. Очнулась Алле на земле в десятке шагов от старика. На сцене появилось новое действующее лицо, и его желтые с вертикальным зрачком глаза в упор смотрели на нее. Девочка глянула в ответ.
-Оборотница, что ли, Фис? – чуть севшим голосом спросил старик.
-Нет. Не чувствую. Нелюдь какая-то, - прошипел новый. Затем тряхнув черными волосами, едва касающимися плеч, он снова посмотрел на Алле, но теперь его зрачок стал обычным карим человеческим глазом с радужкой, может быть, чуть светлее, чем нужно.
Старик глубоко вздохнул и обратился уже к проводнику:
-Я посмотрел, на что она способна, можешь увести ее.
Тот с опаской покосился на Алле, но перечить не посмел. Алле опустила глаза, поднимаясь. Все тело болело от удара.
-Пошли, - грубовато прикрикнул человечек, пропуская ее вперед. Алле даже не подняв головы, поплелась следом за ним. Позади о чем-то переговаривались старик и желтоглазый. Алле не слушала. Ей было все равно.
В молчании они дошли до очередного строения. Перед входом Алле чуть приостановилась. «Второе я», до сих пор молчавшее, подало голос:
«Вот этим я и отличаюсь от тебя. Я никогда не сдаюсь. И ты не сдавайся»
Из-за кулис
-Ну, как вам ваша новая ученица? – спросил высокий горбоносый человек, с коричневой лысиной и черным чубом на ней, завернутый в длинный богато украшенный халат.
-И эту тварь мне нужно будет учить? – невыразительно проговорил старик Аргван.
День клонился к концу, и тени причудливо ложились на лица. Собеседник мастера-мечника стоял прямо под последними лучами заходящего солнца, но лица видно не было.
-Ха, вижу, вам понравилось! – улыбнулся он, - Да. Я ответил на ваш вопрос? Отлично. Старайтесь, я проверю. И не пытайтесь отлынивать от своей работы, я знаю, на что способны такие, как она. Клянусь Великими, у вас будет самая лучшая ученица, о которой только можно мечтать! – тут хозяин Коллизиума, великий арх Терцум рассмеялся.
Аргван все еще держал себя в руках.
-Я бы предпочел обычного человека, а не какую-то тварь, - не меняя интонации, сказал он.
-Мечтайте, почтенный, - тут лицо арха Терцума стало серьезным, отчего последние надежды старика рухнули в пропасть, - Мечты порой сбываются… А порой сбываются частично. Подготовьте Фиссанга, на следующие полгода у него новый хозяин, - припечатал великий арх.
Сердце оказалось в пятках, голове стало горячо и небо закружилось.
-Что? Сиятельный арх… Кто? Зачем? – не успел остановить себя от восклицания старый учитель. Фиссанг, пусть и оборотень, был его воспитанником, это старик виноват в том, что они так нелепо попались! Аргван надеялся однажды выкупить его – и собрал уже немало денег на это.
-Вам не кажется, что вы забываетесь? – ехидно щуря глаза, спросил демон в человеческом обличье. Аргван скрипнул зубами. Этот взгляд был бы смешным, если б не принадлежал арху Терцуму.
Молчание длилось и казалось бесконечным.
-Однако, так и быть, я отвечу на ваш вопрос. Сиятельный Сигамад почтил меня честью попросить об этой услуге, и я не смог отказать… Что вы так смотрите, почтенный, вам есть какое-то дело до этого раба? – все так же смотрел развеселившийся великий арх.
-Н-нет, - неумело соврал старик.
-Вот и хорошо. Приятного вечера, мастер Аргван, - помахал рукой арх Терцум и пошел прочь.
Автор: Александра Дмитриевна Эйро (Половодова)
Бета: нет
Пейринг: нет
Рейтинг: PG
Жанр: фэнтези
Размер: макси
Глава 1 тут
Главы 2-3
Глава 2. Юг
1
Несвобода
1
Несвобода
Облако, похожее на зайца, столкнулось с другим, напоминающим волка. На пару минут они превратились в бесформенную кучу, а затем голова у «волка» наконец встала на место живота, а «уши зайца» приросли к бывшему «волку».
«А в жизни это волки едят зайцев, а не наоборот», - вздохнула, опустив голову Алле.
Картина перед глазами мало порадовала девочку: караван, в отличие от волка, никуда не делся. Так же сцепленные по двое идут извивающейся змеей-дорогой люди: взрослые впереди – дети позади. Впереди едут большие груженые телеги, храпят обиженные медленным шагом тонконогие кони южан. Птицы летают высоко, их голоса уже не слышны. Родные леса с их постоянным птичьим щебетом остались позади, но насколько позади – Алле не могла понять. Сколько они так идут? Неделю? Две?
Алле плохо помнила, что случилось в тот роковой день, да и что было на следующий - тоже. Память упрямо выбрасывала все посторонние картинки. Едкий дым, шершавый забор, оскаленная рожа какого-то наемника – и все. Просто в какой-то момент она очнулась и обнаружила, что уже давно идет куда-то вместе со всеми – как этих «всех» осталось мало! Алле уже знала, что как не ищи, а старой знахарки здесь нет. Нет и половины тех детей, которые тем страшным утром слушали деда Овсея, да и самого деда Овсея тоже нет.
Голова кружилась, но уже полегче, чем вчера и позавчера. Облака хоть до сих пор принимали странные формы, но уже не пытались ни заговорить с девочкой, ни съесть ее.
Цепь, сковывающая руки Алле дернулась, и Алле повернулась к своей соседке – дочери кузнеца, Терене.
-Осторожней! – выговорила она. От таких дерганий голова разрывалась на части.
Девчонка, случайно запнувшаяся о какой-то камень, встала, как вкопанная. Произошла заминка, но караван шел дальше, и Терене волей-неволей пришлось развернуться и снова начать шагать. Остальные дети зашикали на нее:
-Что творишь!
-Сейчас охранник прискачет, всем достанется!
И правда, от начала каравана оторвалась одна из фигур, южанин в мгновение ока оказался рядом с ними. Свистнула плеть, но – вот странно – не задела ни Алле, ни Ренку.
-Двигайтесь! Не задерживать!
-Из-звините, - пробормотала девчушка, и вжала голову в плечи.
Южанин кинул на нее злой прожигающий взгляд, от которого Терена сжалась еще сильнее, но ничего не сказал, отвернулася и неторопливо направился к обозу. Проводив его глазами, Терена обернулся к Алле:
-Так ты, наконец, очнулась?
Алле пожала плечами – и тут же пожалела об этом. Шея и плечи неимоверно болели то ли от колодок, то ли еще от чего-то.
-А разве раньше я не шла?
-Идти-то шла, да не откликалась ни на что. Как кукла.
Девчонка замолчала, старательно вышагивая. Солнце только-только поднималось и слепило глаза, отражаясь от ее наклоненной светло-русой макушки.
-Алле? – внезапно она подняла голову. Глаза горели, да так, что Алле отодвинулась в сторону насколько позволяла цепь.
-А? – с опаской спросила она.
-Алле, помнишь в ТОТ день ты спасла моего маленького братишку? – горячо зашептала Терена.
-А? – не смогла понять, о чем речь, Алле.
-Ты ведь можешь так же перебить всех этих … Ты же ведьминскому искусству училась! Пожалуйста, Алле! Иначе мы все умрем или попадем в рабство! Алле!
-Подожди, кого я спасла? Что?
-Ты ничего не помнишь?! – упавшим голосом спросила Терена, сгорбившись.
-А что я должна помнить? – не поняла Алле.
Терена отвернулась. Плечи задрожали, будто она плакала. Впрочем, так и было.
-А что случилось с твоим братом? – подавшись вперед, сама не зная отчего, вдруг спросила Алле.
-Убили. О косяк…
***
Алле замолчала. Ноги сами шли, двигаясь в такт с караваном. Была дневная остановка. Ночь. Снова день. Снова ночь. Солнце палило все сильнее и сильнее. Они шли на юг.
-Я так больше не выдержу! Не могу!
-Уж лучше поскорее оказаться там, чем идти так долго.
-А сколько еще осталось?
-При той скорости, с которой мы идем, и том направлении, через три дня мы выберемся к Алому морю. Неделя на корабле, еще неделя по пустыне – и там Кархатта, столица Картахеды.
Грязные оборванные люди, валявшиеся в пыли дороги с удивлением посмотрели на маленькую девочку – такую же грязную и оборванную. Она перевела взгляд с неба на них.
-Почти верно, за исключением того, что только корыту понадобится неделя, чтобы пересечь Алое море! – рассмеялся наемник-южанин, которого оставили смотреть за рабами.
-Картахеда воюет, - отозвалась Алле, отворачиваясь, но уже не поднимая взгляда.
-Ну и что?
-Картахеда воюет, а вы возвращаетесь туда с награбленным еще до окончания войны. Не по главному тракту. Мародеры? Дезертиры? Просто наемники? Вас остановят свои же, случись вам на них нарваться.
-А какое отношение это имеет к длительности морского пути?
-Морского пути включая ожидание корабля. Идти можно быстрее – но вы и так успеваете. Не хочется портить товар? – Алле глянула на охранника так, что тот отшатнулся. В воздухе пронеслось: «Ведьма!», «Шенге!» Алле отвернулась. Озарение закончилось, теперь она пыталась осознать только что сказанное. Раньше подобных озарений не было.
-Откуда тебе это знать? – чуть запинаясь, проговорил южанин.
-Caadhas! Ar tu cartas de hemfu, no albacan eri tcassta! – закричали на южной тарабарщине из начала обоза.
***
-Кадхаш! Тебя поставили следить за невольниками, а не лясы с детьми точить! – крикнул Арх-Ханум. Что себе позволяет этот червь! Арх-Ханум вышел из-за здания, некогда бывшего трактиром (а теперь не будет – за неимением трактирщика, - плотоядно усмехнулся Шакал) и столкнулся взглядом с глазами демона в обличье ребенка.
На мгновение Арх-Ханум остановился, не в силах пошевелиться, но затем дымка рассеялась: девчонка опустила голову.
-Ты!.. – чуть ли не зарычал Арх-Ханум. Маленькая дрянь вздрогнула, но не подумала пошевелиться.
Арх-Ханум усмехнулся, успокаиваясь. Ха! Эта дочь свиньи и стервятника еще не знает, кому взялась дерзить! Посмотрим, сколько она выдержит. Будь проклято солнце, взошедшее в день, когда арх Терцум сказал не убивать и не калечить эту тварь! Конечно, за такой материал дорого дадут хоть в домах Бьяты, хоть в Коллизиуме. Арх-Ханум выщерил зубы в широкой улыбке. Куда бы она ни попала – он, Шакал Юга, станет там постоянным посетителем.
Перечеркнула воздух темная лента, гулко проносясь рядом с косами цвета грязного песка. Девчонка немного отдвинулась. Явно недостаточно! Эта собака – не конь, чтоб ее жалеть, но под рукой только хлыст, прежде заставлявший легконогого Акташа обгонять ветер. Да и так сойдет!
Однако следующий взвизг принадлежал воздуху. И следующий. И следующий. Грязная северная хламида на худых плечах обагрилась лучшим из цветов, но девчонка сидела, опустив голову, будто ничего не чувствовала.
-Однако вы не стремитесь следовать данному обещанию, достопочтенный арх.
Увлекшись, Арх-Ханум не заметил, как из дверей бывшего трактира вышел Шаа-Рен, купец, нанявший отряд для похода на север. Он, как и многие, вовремя смекнул, сколько будут стоить хорошие северные рабы – именно сейчас, когда война уже началась и достать их уже не трудно, но притом ими еще не завалены рынки – и продать их можно дорого. Сам Арх-Ханум тоже увидел эту золотоносную возможность, но когда все отправлялись на север за дармовой добычей, он проигрался: поставил не на того сына свиньи в Коллизиуме, и ему пришлось смирить гордость и присоединиться к обычному отряду задарма: коня и двух рабов старше двадцати, но младше сорока. Арх-Ханум уже не раз проклял свой язык, заставивший его добавить последнее условие, но колесо судьбы повернулось не тем боком, и то, что было выгодно раньше, теперь заставляло Арх-Ханума рвать на себе волосы.
Единственное, что примиряло Шакала с происходящим – и тогда, и теперь – это то, что арх Терцум по каким-то своим причинам решил присоединиться к каравану. И он, видимо, имеет свои планы на девчонку: уж он-то ошибки Арх-Ханума не совершил! Да и кто в целой Картахеде позволит себе продать или купить невольницу, приглянувшуюся великому арху? Никто! Но какое право имеет эта пышущая жиром свинья задавать вопросы Арх-Хануму, пускай чуть не позабывшему о данном обещании?!
-Вас не касаются чужие слова, сиятельный Шаа-Рен. Я помню о своих обещаниях и обязанностях. И к вашей пользе, вам не следует выходить из рамок своих прав, - слова давались Арх-Хануму с трудом. Вздохнув и выдохнув два раза: большего эта собака не достойна, Арх-Ханум окончательно успокоился и повернулся к девчонке:
-Шшшитай, тэбэ повезло, твар. Но это в пэрвый-послэдный разх! – выговорил он на рамусском.
Девчонка не ответила, даже не показала, что слышала, а лишь немного завалилась набок. Вторая дочь рамусских свиней, скованнаяй с ней одной цепью, всхлипнула и завыла, невольники наоборот замолчали, пытаясь отодвинуться подальше. Кадхаш подскочил и приложил пальцы к жиле на горле окончательно повалившейся в пыль ведьмы. Пару секунд длилось молчание.
-Жива. Спит, - наконец выговорил Кадхаш, и Арх-Ханум перевел дух. Нарушить данное великому арху обещание… Да способа легче, но медленнее расстаться с жизнью еще не придумали!
-Надеюсь, впредь вы будете более осторожны в своих деяниях, сиятельный арх,- как ни в чем не бывало заявил купец, отчего у Шакала возникло жгучее желание придушить этого поганого сына собаки, чтобы выместить напряжение. Ничего! Время Арх-Ханума еще придет, и всех, кого он пожелал придушить, он придушит. А пока пусть живут, черви, и ни о чем не подозревают.
Окинув всех троих взглядом, полным презрения, Арх-Ханум развернулся и пошел к трактиру. Однако он успел услышать, как купец сказал:
-А вы, любезный, позаботьтесь, чтобы этот ребенок все же дошел до Кархатты. Я намерен немало выручить с ее продажи, и не потерплю никаких отговорок, если буду лишен этой возможности.
-Да, сиятельный арх.
А все же этот купец чем-то напоминал арха Терцума, но чем? Арх-Ханум с силой толкнул дверь. Как можно сравнивать жалкого торговишку и великого мага?! Нельзя.
2
Неспособность
Неспособность
Вдалеке шумело море. Алле слышала его тихий шепот, хотя о большой воде могли намекнуть только случайные блики, мелькающие у горизонта.
Караван шел. Однообразно, прямо, прямо, похожий на застывшую муху в янтаре – посреди полей. Порой встречались леса и небольшие рощи, но так далеко! Последние дни солнце становилось еще более жгучим, будто решило оправдаться за бесполезно потерянное лето. Над головой кружились чайки, их крики звенели в ушах и никак не желали покидать Алле – даже во сне.
Плечи болели, спина ныла, но ведь не остановишься, не пойдешь в лес собирать лечебные травы!
Алле не понимала, что происходит. Сколько ни пыталась она позвать землю, окликнуть травы – никто не отзывался, будто они и не слышали ее. Алле мотнула головой, провожая тяжелые предчувствия. Но раздавшийся в голове взрыв показал, что последнее она сделала зря. Тяжелую, будто груженую постоянно подскакивающими и бьющимися друг о друга камнями голову Алле несла, как короли носят корону: плавно, осторожно, почти торжественно.
Терена опять запнулась, и Алле чуть не закричала, лишь в последний момент прикусив язык.
-Извини, - буркнула Ренка. Ей, как и многим другим невольникам, уже было почти все равно, что происходит вокруг. Алле постоянно казалось, что в этом есть что-то неправильное, но вот что?
Все было неправильно!
Сквозь головную боль пронеслась мысль: а как там старая каддьара? Саттрайт ушла еще три года назад, сказала по делам – и возможно вернется. Алле против воли усмехнулась: старая кошка всегда говорила, что «возможно вернется». Но до этого же всегда возвращалась! Однако сама фраза звучала так, будто скорее случится наоборот.
Внезапный толчок заставил Алле вынырнуть из воспоминаний. А зря. Накатила боль. Однако это было ничто по сравнению с новой чередой взрывов, раздавшейся по всему телу после того, как Алле натолкнулась на остановившуюся девчонку, видимо, из другой деревни. В спину врезался кто-то еще, и Алле не смогла сдержать стона, больше похожего на хрип. Да что же это такое?!
Весь караван за минуту превратился в сбившееся стадо, кто-то упал, вокруг раздавалась ругань, был слышен свист плетей надсмотрщиков.
Да что же случилось?!
Ответ пришел неожиданно, как и в тот раз, когда она сама от себя такого не ожидая, посчитала, сколько дней докуда нужно идти. Тогда на Алле, как и сейчас, накатилось странное спокойствие, будто она не маленькая девочка двенадцати лет от роду, а кто-то старый, мудрый… Мысли выстроились четкими цепочками.
Заминка. С кем-то столкнулись. Армия одного из королевств? Маловероятно: слишком близко к границе Картахеды – при том, что собственные рубежи их вряд ли уже сильно волнуют: как бы столицы не потерять. Помощь из другого королевства? Из соседних держав, недовольных расширением Халифата? Опять же маловероятно встретить их там, где нет армии Картахеды – а армии здесь нет, иначе караван обошел бы это место. Но то, что основных сил не видно, не значит, что не встретится какой-нибудь отряд. Пополнения, разбойники, мародеры – все на одно лицо.
С другой стороны непосредственно для каравана вряд ли произойдут какие-либо изменения: для любого, кто может встретиться, они рабы, добыча. Единственное, что хорошо – это внеплановый отдых, но с другой стороны вряд ли кому удастся отдохнуть: все боятся, кричат, дергаются. Идеальное время чтобы сбежать! Но…
Попытка превратиться в каддьару ни к чему не привела! Алле с ужасом поняла то, о чем раньше только смутно догадывалась.
Она больше ни на что не способна!
Пустота оглушала.
***
Над травой полыхнуло жаром, и Арх-Ханум еле успел отпрыгнуть от своего противника, лишь чуть-чуть его оцарапав. Вот разочарование!
Все враги попадали там, где стояли, а ведь бой только-только начался!
Шакал Пустыни вытер верный клинок о траву и отправил его в ножны. Воистину, когда за работу берется великий арх Терцум, прочим делать нечего…
3
Юг
Пустыня – это самое страшное, что когда-либо видела Алле. Ни дерева, ничего – с болью смотрела она на бескрайние рыжеватые просторы. Скалы и песок. То скалы, то песок…
Алле помнила, как когда-то мечтала путешествовать. Побывать у подножий и гор, побродить вдоль берегов морей – разных! - окунуться в их соленую воду. Даже пустыню она мечтала увидеть.
Мечты сбываются – усмехнулась потрескавшимися губами девочка. Во рту горчило.
Мечты сбываются, но так, что хоть и вовсе не мечтай!
О, она до сих пор помнит соленую воду, попавшую на кожу, разъедающую, безжалостную. Романтическое морское путешествие обернулось душным трюмом – и пахло там отнюдь не отемень-травой! Месиво, которое полагалось есть – да их по пути лучше кормили!
И притом Алле еще повезло. Девочка не знала, почему ей одной достается и мясо посвежее, и каша похожая на кашу. Даже фрукты были. Во время еды рядом стоял охранник – тот самый Кадхаш - и следил, чтобы у нее не отняли ее долю. Алле пыталась поговорить с ним – но тот только прикрикивал: «Heyse», - что значило «быстрее».
Вообще за это не такое уж и долгое - относительно, - сердито перебила Алле свой внутренний «серьезный» голос – путешествие Алле понахваталась этих странных картахедских слов, да так, что с пятого на десятое понимала речь южан. Ну, по крайней мере, могла четко сказать, где идет ругань, а где – непосредственно содержание фразы.
Впрочем, это было не так удивительно. Например, слово «привал» знали уже все невольники.
Но сегодня уже солнце перешло зенит, а никто и не подумал останавливаться. Странные горбатые животные – верблюды, на которых взамен лошадок-тяжеловозов в портовом городке погрузили добычу наемники, - даже прибавили шагу. Алле то и дело натыкалась на идущих впереди: они никак не могли придерживаться одного ритма, постоянно запинались, сбивались. Хорошо хоть голова у девочки перестала болеть уже давно – а то из-за солнца и этих встрясок она бы долго не продержалась. Пустыня вообще не способствует долгой и счастливой жизни. Ни она сама, ни ее бессердечные обитатели!
Вдвое чаще стали переставлять ноги верблюды – погонщикам пришлось придержать их. Алле слышала, как один из надсмотрщиков что-то ласково говорит уж слишком поторопившемуся зверю. Да, люди не верблюды, - с отвращением подумала Алле, - люди дешевле.
Девочка внимательно посмотрела вперед. Не может быть! То, что она вначале приняла за мираж, и вправду оказалось водой. Вода текла слишком медленно, и Алле долго не могла услышать ее плеск, - а слух это то немногое, что осталось у нее от прежней жизни, и она доверялась ему всецело, не веря глазам. А до воды был город.
Слепяще белые стены возвышались над пустыней. Жемчужина мира, как называли Кархатту путешественники, вырастала прямо на глазах, и погонщики уже и не пытались придерживать верблюдов.
С видом короля вдоль рядов невольников проезжал то туда, то сюда купец Шарен. Еще раз осматривал то, что вскоре будет продавать. Не доехав до хвоста каравана, Шарен развернулся рядом с Алле, и некоторое время его конь перебирал стройными ногами в такт с шагом рабов. Рядом засвистели плети, надсмотрщики торопили «медленно плетущихся сыновей собаки и свиньи». Толстяк-купец рассмеялся, обращаясь к Алле:
-Добро пожаловать на юг, деточка! Надеюсь, тут тебе понравится!
И насвистывая какой-то незнакомый Алле мотив, он взмахнул плеткой, заставляя скакуна взять с места в галоп, позвякивая вплетенными в гриву монетками.
Алле немного затрясло, она уже шла из последних сил. В голове стучали солнечные молотки и чей-то самодовольный голос повторял: «Добро пожаловать на юг, добро пожаловать на юг, деточка!» Караван медленно преодолевал ворота.
Глава 3. Звезды
1
Зажигая звезды
1
Зажигая звезды
Теперь еще и бараки. Большое, но сделанное на скорую руку из сырой глины строение впитало, как губка, грязных оборванных людей, ожидающих своей участи. Однако, в отличие от губки, и не подумало расшириться, разве что стало таким же грязным, душным и унылым. Впрочем, грязным оно было уже от предыдущих обитателей. И от пред-предыдущих. Душно в этой богом забытой земле было даже на улице – запах тараном ударял в нос. Алле уже почти не верила, что когда-нибудь снова сможет чуять что-то, кроме грязи и пота. А унылым в таком состоянии души мог показаться даже подарок тети Маланьи на день рождения. Алле глубоко вздохнула и тут же пожалела об этом - пахнет.
Девочка со злостью посмотрела на кандалы, тонкие изящные браслеты, которые она ненавидела больше, чем если бы они были обычными неподъемными железяками на руках. К сожалению, металл, из которого они были сделаны, имел мало общего с железом. Чуть сиреневатые, хрупкие на вид – именно они не давали колдовать и превращаться Алле-то, конечно, не была магичкой, но кое-что и она могла. Да только астрановые цепи!..
Девочка гнала от себя мысль, что она никогда больше не сможет воспользоваться своими дареными способностями. Только бы снять эти браслеты, только бы снять!.. Тогда она им всем покажет!
Но какая-то часть ее «Я», старая, мудрая, всепонимающая, упорно тыкала Алле носом в нелегкую истину:
Ни один запирающий магию металл не сможет остановить оборотня, удержать смену ипостаси. В чем же дело?
Алле покачала головой, проведя по лбу тыльной стороной ладони. Надежда умирает последней – это так. Но как же мучительна ее агония!
Остается только ждать.
***
Никогда еще Арх-Ханум не был так счастлив. Новости были поистине великолепны: арх Терцум отказался принимать плату рабами и согласился взять золотом. И у Шакала появилась замечательная возможность купить себе маленький подарок.
Арх-Ханум уже не замечал, как странно косятся на него его старые знакомые, такие же наемники. Арх-Ханум попросту превращался в одержимого. Зачем, почему – какая разница?! Единственное, что просил у судьбы Шакал Юга – так это чтоб та отдала в его власть одну северную ведьму.
-Я не буду спрашивать дважды! Или ты отдашь мне сейчас двадцать золотых в долг или лишишься всего своего добра – вместе с жизнью, - рыкнул Арх-Ханум.
-Сиятельный арх, не лишайте последнего достояния, даже десяти золотых у меня не наберется! - взмолилась жирная свинья-ростовщик. Арх-Ханум презрительно скривился: чтобы у сына собаки не было десяти золотых, небо должно было упасть на землю! Его давно уже надо было прирезать, но мерзкая тварь успела купить архту – бумагу, из-за которой у возможного убийцы появятся немалые проблемы с законом и городской стражей. А рехта – бумага, освобождающая от вины – стоила ой-как дорого! Арх-Ханум усмехнулся: ему всегда нравились законы Картахеды. Особенно раньше, до того злосчастного проигрыша, когда он еще мог расплатиться за любое преступление. Но сейчас выкуп рехты сожрал бы все те средства, которые он собрал для покупки девчонки.
Большая Ярмарка начнется через два часа, и Арх-Ханум успел неплохо подготовиться к ней. Вместе с двадцатью золотыми, которые он сейчас вытрясет из жирного мешочника, у Шакала набиралось уже около четырех сотен золотом, что не могло не радовать. Необученная, пусть и способная к магии, девчонка могла стоить не больше двухсот монет, но Арх-Ханум решил перестраховаться. Своих собственных рабов он сможет продать только на Ярмарке – а может и не успеть. Необходимо собрать денег из всех закромов, чтоб наверняка хватило на рабыню. Ничего, после Арх-Ханум раздаст все долги – ВСЕ.
-Да простит меня сиятельный арх, но и я в бедственном положении. Через три дня мне платить налог на архту…
Червь! Да как он смеет напоминать ему, Шакалу Юга о своей неприкосновенности! Арх-Ханум пожевал губу и недобро усмехнулся, отчего ростовщик сделал шаг назад.
-Да простит и меня сиятельный арх, но коли память не подводит меня, вашим детям не сравниться с вами в умении вести дела?
Мешочник побледнел, и Арх-Ханум оскалился, показав неполную коллекцию «боевых зубов».
-И им еще не положена никакая архта…
-Пощади, могущественный Арх-Ханум! – вскрикнул толстяк. Хорошо. Арх-Ханум – это имя, которое нужно знать. От столькой мороки избавляет такое важное для жизни знание!
-Ты как обращаешься ко мне, червь!
-Пощадите, сиятельный арх! Ах, бедный Иль-Киш, ваш почтенный слуга, опять забыл, как отложил как раз двадцать золотых на черный день, но когда сиятельный арх оказал честь посетить дом несчастного Иль-Киша, у презренного вылетели все мысли из головы… от радости! Простите, сиятельный арх, конечно-конечно, вот двадцать золотых, будто специально ожидали вас, надеясь, что вы по милости своей снизойдете до них!.. Двери этого дома всегда были и будут открыты для вас, сиятельный арх!..
Арх-Ханум повертел в руках мешочек, открыл, окинув взглядом тускло мерцающее грязноватое золото.
-Я знаю, - вежливо улыбнулся он, отчего ростовщик пошатнулся, неосознанно делая еще один шаг назад. – Приятно было вновь увидеть вас, почтенный Иль-Киш. Я зайду как-нибудь еще.
Закрывая дверь, Арх-Ханум услышал звук падения грузного тела. Жалко скрипнуло придавленное кресло, напомнив старую трактирную песенку. Арх-Ханум подкинул на ладони мешочек, тут же спрятав в потайной карман, и, насвистывая веселую мелодию, пошел по направлению к Главной Площади. Скоро торги…
Никогда еще Арх-Ханум не был так счастлив!
***
Гул голосов, резкие запахи оглушали Алле. Девочка шла, запинаясь о собственные ноги, озираясь по сторонам. Алле никогда не верила в сказки, но теперь осознала всю их прелесть. Всегда, всегда – пусть и в самый последний момент – появлялся там принц на белом коне, убивал всех чудовищ, спасал прекрасную принцессу и увозил ее в свою страну.
«Ну-ну, чтоб вырезать весь город – то есть всех чудовищ – нужен принц уже с армией. А это называется король. Да пойди, найди короля, который решится на войну с Картахедой, а главное – сможет дойти до спрятанной в пустыне столицы! На это нужно по крайней мере много времени, и о перемещении такого войска все бы давно уже знали. Да и то сказать, все войноспособные короли – старики. Зачем им нужна какая-то девчонка, даже не принцесса? А зачем тебе «принц» - старик?»
«Какая разница! Лишь бы забрал отсюда!»
«Не скажи. Неужели ты веришь, что кто-то способен тебе помочь просто так, по доброте душевной? Не смеши! Люди – звери друг другу, ты сама видела тому достаточно доказательств!»
«А любовь, а дружба?!»
«Что ты называешь этими словами в мире, где все продается и покупается?»
-Продано! Продано за 170 золотых монет госпоже в лиловом платье! Следующий лот – кузнец, силач, убил троих – нет, шестерых! – могучих воинов прежде, чем его пленили! Сколько? Делайте предложения! 50? Мало, господа, мало! Еще!
Разговаривая сама с собой – или с кем-то еще? – Алле не заметила, как подошла их очередь. Сегодня она в последний раз увидит людей, которых знала всю свою прежнюю жизнь.
-200 монет.
-Великий арх, мое почтение, вы оправдываете славу самого расточительного покупателя при том, что у вас до сих пор нет ни одного раба. Неужели и эту махину мы вскоре увидим на арене Коллизиума?
-Разумеется, почтенный Сигамад, и предвижу, что у вашего Пятого отныне появится достойный соперник.
«Посмотрим, сколько стоишь ты!» - хихикнул голос на задворках сознания.
Алле почувствовала, как цепь натягивается, и, не устояв на ногах, полетела на дощатую сцену.
-Следующий лот – наша маленькая северная звезда…
2
Ловля звезд
Ловля звезд
Арх-Ханум сгорал от нетерпения. Оба его рамуса уже проданы, из трехсот с лишним золотых придется «лишнее» отдать торговцу, занимавшемуся его товаром, но это мелочи. Семь сотен золотом – да на эти деньги можно купить сотню рамусских щенков – и еще останется!
Другое дело – перспективная рабыня с магическими способностями. Арх-Ханум никогда не интересовался рабами-магами: не по нему добыча. Что ему делать с магом, у которого и руки расковать нельзя: наколдует и поминай как звали. Сам-то Арх-Ханум кем-кем, а магом не был. Так что вопрос о покупке девчонки повернулся своей неприятной стороной.
Арх-Ханум мотнул головой. Такие мысли недостойны его, Шакала Юга, воспитанника – даже так! – великого арха Терцума.
Чуть не грызя собственные локти, Арх-Ханум наблюдал за приготовлениями. Их было немного: разве проблема - заставить одну маленькую девчонку пройти пару ступенек? Но Арх-Хануму показалось, что прошло несколько часов.
Видимо, маги все же больше ценятся пока они дети: расти из них, что хочешь. Иначе бы девчонку не стали продавать здесь, у Вер-Касада на аукционе. Сюда привозят только самый перспективный товар. Кузнец, раб Арх-Ханума, которого Шакал сам выбирал себе в награду, мог бы и не оказаться здесь, не попроси наемник почтенного Вер-Касада об этой услуге. И не прогадал! Сиятельный арх Терцум заплатил 200 монет – цену обученного гладиатора! Великий арх всегда славился своей расточительностью, тем более оплачивалось все за счет Коллизиума. Глупцы те, кто говорит, что у арха Терцума нет ни одного раба: весь город у него в рабах, потому что все они – рабы Коллизиума. Коллизиум же в руках великого арха.
Арх-Ханум отвлекся, а зазывала уже закончил расписывать товар. Вер-Касад – один из немногих, кто использует профессиональных зазывал, наверно, поэтому цены в его лавки всегда взлетают до небес.
Арх-Ханум нахмурился, прогоняя неуместные мысли. Он пришел сюда с благой целью, а не предаваться мечтам. Месть – разве не благая цель? Отомстить тому, кто видел твою слабость, и у тебя останется только сила, - так говорил великий арх, и он знал, что говорит! Воистину, к словам арха Терцума стоит прислушиваться.
Торговля между тем шла во всю. Сначала неохотно, но затем все быстрее и быстрее цена перевалила за сотню, потом за две и уже приближалась к сумме в триста золотых. Арх-Ханум заволновался. Если так пойдет и дальше – не видать ему девчонки, как своих ушей. Нужно было заканчивать и заканчивать быстро.
-Четыреста золотых, - бросил он на кон всю свою наличную сумму.
Резко замолчали. Арх-Ханум с удовольствием заметил, что маг, арх Сигамад, и Вардиш, седой благороднорожденный, основные его противники в этом споре, покачали головами. Видимо, названная сумма остудила их азарт, и теперь они здраво рассуждали: а зачем им такая рабыня?
Зазывала начал отсчет с семи. Семь – счастливое число, но как его много! В чем-то правы северяне, почитающие тройку.
-Пятьсот, - тяжело возвестил Сигамад. Магу рабыня-ведьма может и пригодиться, да – но ему-то нужнее! Арх-Ханум в ярости оглянулся на него, но встретился с улыбкой уверенного в себе тигра.
Но Шакал пустыни – не тот, кто сразу сдается. Маленькие девчонки, какими бы замечательными они ни были, не стоят эту цену, вон Сигамад уже глядит так, будто эта тварь – его законная добыча, а деньги на нее он от сердца отрывает. Пусть так. Арх-Ханум всегда считал, что если ты не удосужился выиграть – значит, ты мало поставил на кон. За пятьсот монет он бы мать родную удавил, да что там, он сам удавил ее – и совершенно бесплатно! Возможно, после он пожалеет о сделанном выборе – еще бы, столько денег! – но отступить сейчас он уже не мог.
-Семьсот, - каркнул Шакал, и воцарилась тишина.
-Семьсот-семь! Семьсот-шесть! – завывал от радости зазывала.
-Почтенный, не потешите старика, зачем вам рабыня, красная цена которой – сто золотых? Что вы собираетесь с ней делать? – повернулся к нему старый Вардиш.
-Семьсот-четыре! Семьсот-три!
-Предложить за малявку семьсот монет! Вы обезумели, сиятельный, хотя я не лучше! – расхохотался маг Сигамад. Он, кажется, радовался возможности отказаться от своих слов, рассудив, что деньги ему и в другом месте пригодятся.
Сердце Арх-Ханума зашлось в предвкушении. Ну, тварь, чудес не бывает, теперь тебя ничто не спасет!
-Семьсот-один!
Ну же!
-Тысяча.
Голос прозвучал, как гром. Арх-Ханум повернулся, оглушенный.
-Я не ослышался, великий арх? Вы действительно решитесь отдать тысячу золотых за эту рабыню?
-Вы не ослышались, сиятельный, - прозвучал вдруг ставший ненавистным голос, - я действительно хочу купить эту северную звезду за тысячу золотых монет. Вот плата.
На подмостки рухнул мешочек, в нем звякнули двойные аски – самые дорогие монеты Картахеды. Черное золото этих монет оценивалась вдесятеро дороже, чем обычное, а монеты двойного веса – самые чистые – и вовсе могли уместить огромную сумму в небольшом мешочке.
Арх-Ханум скрипнул зубами, в бессильной ярости глядя, как его цель уплывает из-под носа. Девчонку стащили с помоста, даже не досчитав положенных семи раз. Конечно! Даже если найдется богач, способный выкинуть на ветер больше тысячи золотых, Арх-Ханум сомневался, что он окажется безумцем, вздумавшим перечить великому арху. Мага называли великим не просто так.
Девчонка пропала из виду. Зазывала наконец сообразил крикнуть «Продано!» и приступил к следующему лоту. Арх-Ханум в злости сплюнул в сторону, попав на чью-то нарядную туфлю. Развернувшись, он, тяжело печатая шаги, направился к выходу с площади.
Внезапно его лицо осветило то, что с натяжкой можно назвать мечтательной улыбкой. Раз девчонку купил арх Терцум, из виду она не пропадет. Придет час, и он еще увидит ее там, где ей совсем не понравится. Арх-Ханум знал, как Терцум готовит рабов к арене. Тварь еще не раз проклянет то, что осталась жива, да и умереть ей никто не помешает. Коллизиум не отпускает свою добычу – что рабов, что господ.
Арх-Ханум свернул в боковой проулок. Все не так плохо, как могло бы быть. Он при деньгах, его месть свершится и без его прямого участия...
Почему же так скрежещут зубы?
***
Цепь Алле снова натянулась.
Где-то позади остался помост, на котором человек в ярких одеждах продавал других людей, выкрикивая о невероятных достоинствах очередного несчастного.
«А может счастливого? Что ты знаешь об этих людях?»
«Заткнись. Надоела» - ответила одна Алле другой. Ей почему-то всегда казалось, что с ума сходят постепенно, а тут раз – и все! Так просто, так быстро. Из ничего.
«Из ничего? Ну-ну. Из ничего только звезды рождаются, да и тех создают боги!»
«Ну и кто ты тогда?»
«Ты, разумеется!»
«Ясно»
-Отведите ее в Бараки, скажите Сетваду, что это мое новое приобретение необходимо накормить, - раздался голос мага, сопровождавшего караван. Лысый, с одним чубом на голове, в широком фиолетовом халате, неестественно разглаженном, он казался Алле воплощением мирового зла.
Ах да, еще он же купил ее.
-Сиятельный арх, поздравляю с покупкой! – другой человек – высокий, более полный мужчина в оранжево-алом халате. Волосы, заплетенные в несколько косичек придавали ему комический вид.
Смеяться вот только не хотелось.
-А, это вы, Сигамад? Принимаю поздравления, покупка действительно того стоит.
-Кто бы мог подумать, а я пожалел отдать за нее семьсот монет. Но если сейчас ее продали за тысячу, то представляю, какой будет цена после вашей школы! Или вы хотите пустить ее на эксперименты? О да, интересный экземпляр…
-О, подобными сокровищами слишком расточительно разбрасываться, сиятельный. Я же скуп.
Алому явно что-то не понравилось в словах мага, но он продолжил самым любезным тоном. От патоки в его голосе Алле почти очнулась. И болезненно, против воли, снова навострила уши.
-Как жаль, великий, а я как раз хотел попросить вас об одолжении, - притворно печально вздохнул Сигамад.
-Да, и о каком же? – участливо спросил маг, столь же притворно.
А маг издевается над купцом, - отметила Алле, так и продолжая слушать разговор, который не значил для нее ничего. Цепь тянул за собой какой-то невысокий крепенький человечек, рядом шли еще несколько людей – и рабов, и надсмотрщиков. Из знакомых лиц был только кузнец Кир и его дочь Терена.
-Одолжите мне вашего оборотня! Мне достаточно полугода, вы же, я знаю, давно желали приобрести акасинум, а у меня как раз есть несколько. Полцены – и камни ваши!
-Я подумаю над вашим предложением почтенный, - улыбка в голосе мага пустила холодную дрожь по спине девочки.
Уже все решил. Возьмет, - поняла Алле, уходя за поворот. Слушать становилась все труднее, посторонние звуки сильно мешали.
-А зачем вам оборотень?
-Да ничего особенного…
Дальше Алле не слышала. Никак не прореагировав ни на камень под ногой, ни на плеть, Алле продолжала шагать.
3
Слова звезды
Слова звезды
Место, куда ее привели, очевидно, и было Бараками. Но если предыдущие помещения для рабов были просто зданием, то эти – целый комплекс. Бараки находились недалеко от величественного сооружения со множеством арок и входов, и отличались от него, как небо и земля.
Здесь жили рабы, здесь учились рабы. Часто умирали и никогда не рождались. Тяжелый дух запекшейся крови, отчаяния витал в воздухе. Ради опыта Алле попыталась улыбнуться. Ничего не получилось.
-Чего скалишься, тварь, жри давай! – раздался окрик, и Алле снова опустила лицо. Каша была отвратительна, но ничего лучшего рабам не давали – это Алле уже поняла.
После того, как за ними закрылись ворота с пробегающими по острым кольям голубоватыми искрами, Алле поняла, что так просто отсюда не убежать. Здесь она надолго.
Но были во всем произошедшем и приятные перемены. С нее сняли цепь, кандалы, дали новую одежду – штаны и рубашку из грубой грязно-бежевой ткани, немного ей великоватую, и одели новый ошейник, на котором были выгравированы несколько рун отдельными «стопками». В одной из «стопок» Алле, уже немного знакомая с картахедскими рунами, признала слово «Коллизиум».
Алле слышала про Коллизиум – всякий, кто знал, что такое Картахеда, знал, и про него. Коллизиум – это восьмой бог, которому молятся южане, а даров ему приносят больше, чем семерым предыдущим вместе взятым. Хлеба и зрелищ нужно людям. Хлеб делает их живыми, зрелища делают их счастливыми. Так что Коллизиум – рассадник счастья.
Коллизиум признавался за одно из чудес света, многие мечтали отправиться в путешествие, чтобы посмотреть на него. Некоторым, очевидно, это удалось, и Алле была одна из таких «счастливчиков».
Вымыв миску в мутном колодце, Алле поставила ее к другим таким же и пошла вслед за крепышом, помахивающим колючей веткой какого-то южного дерева.
-Сейчас покажем тебя мастеру Аргвану, что он скажет. Вести себя почтительно, без спросу рта не разевать. Да пошевеливайся, не заставляй мастера ждать!
Они вышли на площадку рядом большим каменным строением – самым добротным на вид во всех Бараках.
Размазывая пыль по лицу, Алле не заметила, как к ней подошел какой-то худощавый старик, сам похожий на клинок, который он держал в руке.
-Это и есть наша новая рабыня?
-Да, арх Терцум приказал проверить, на что она способна…
-Ах, приказал…
Злится, - определила Алле, разглядывая старика. Он был одет добротно, удобно. Курка и легкие штаны шились на него и идеально на нем сидели. Ясные водянисто-голубые глаза смотрели оценивающе, чуть презрительно. Седые волосы были заплетены в короткую тоненькую косичку. Движения, резковато-плавные, выдавали в нем воина.
Клинок, явно сделанный в одной из северных кузниц, молниеносно оказался у шеи девочки.
-М-мастер, - пролепетал проводник, - арх Терцум…
-Слышал уже. Смотри-ка, будто не боится, - тише уже пробормотал он себе под нос и одним плавным движением убрал меч в ножны. – Как тебя зовут-то?
-Алле, - ответила девочка.
-Алле. Бери-ка ту деревяшку, Алле, и попробуй ею до меня дотянуться.
Старик указал на горку учебных мечей – деревянных палок, отдаленно похожих на мечи. Сам взял себе одну, одну взяла Алле.
-Ну же!
«Правда, чего ты ждешь?! Смотри, он перед тобой – ударь, и тебе ничего не будет: сам просил! Ну же!» - взорвался внутренний голос, будто мало ему было двух Алле, и он тоже решил присоединиться. Алле склонила голову, хищно оскалив длинноватые для человека клыки, и в мгновение ока оказалась за спиной деда.
На секунду все вокруг стало поразительно четким, время же, будто умилившись такой прыти своего дитя, послушно замедлило бег…
Но тут же все прекратилось. Очнулась Алле на земле в десятке шагов от старика. На сцене появилось новое действующее лицо, и его желтые с вертикальным зрачком глаза в упор смотрели на нее. Девочка глянула в ответ.
-Оборотница, что ли, Фис? – чуть севшим голосом спросил старик.
-Нет. Не чувствую. Нелюдь какая-то, - прошипел новый. Затем тряхнув черными волосами, едва касающимися плеч, он снова посмотрел на Алле, но теперь его зрачок стал обычным карим человеческим глазом с радужкой, может быть, чуть светлее, чем нужно.
Старик глубоко вздохнул и обратился уже к проводнику:
-Я посмотрел, на что она способна, можешь увести ее.
Тот с опаской покосился на Алле, но перечить не посмел. Алле опустила глаза, поднимаясь. Все тело болело от удара.
-Пошли, - грубовато прикрикнул человечек, пропуская ее вперед. Алле даже не подняв головы, поплелась следом за ним. Позади о чем-то переговаривались старик и желтоглазый. Алле не слушала. Ей было все равно.
В молчании они дошли до очередного строения. Перед входом Алле чуть приостановилась. «Второе я», до сих пор молчавшее, подало голос:
«Вот этим я и отличаюсь от тебя. Я никогда не сдаюсь. И ты не сдавайся»
Из-за кулис
-Ну, как вам ваша новая ученица? – спросил высокий горбоносый человек, с коричневой лысиной и черным чубом на ней, завернутый в длинный богато украшенный халат.
-И эту тварь мне нужно будет учить? – невыразительно проговорил старик Аргван.
День клонился к концу, и тени причудливо ложились на лица. Собеседник мастера-мечника стоял прямо под последними лучами заходящего солнца, но лица видно не было.
-Ха, вижу, вам понравилось! – улыбнулся он, - Да. Я ответил на ваш вопрос? Отлично. Старайтесь, я проверю. И не пытайтесь отлынивать от своей работы, я знаю, на что способны такие, как она. Клянусь Великими, у вас будет самая лучшая ученица, о которой только можно мечтать! – тут хозяин Коллизиума, великий арх Терцум рассмеялся.
Аргван все еще держал себя в руках.
-Я бы предпочел обычного человека, а не какую-то тварь, - не меняя интонации, сказал он.
-Мечтайте, почтенный, - тут лицо арха Терцума стало серьезным, отчего последние надежды старика рухнули в пропасть, - Мечты порой сбываются… А порой сбываются частично. Подготовьте Фиссанга, на следующие полгода у него новый хозяин, - припечатал великий арх.
Сердце оказалось в пятках, голове стало горячо и небо закружилось.
-Что? Сиятельный арх… Кто? Зачем? – не успел остановить себя от восклицания старый учитель. Фиссанг, пусть и оборотень, был его воспитанником, это старик виноват в том, что они так нелепо попались! Аргван надеялся однажды выкупить его – и собрал уже немало денег на это.
-Вам не кажется, что вы забываетесь? – ехидно щуря глаза, спросил демон в человеческом обличье. Аргван скрипнул зубами. Этот взгляд был бы смешным, если б не принадлежал арху Терцуму.
Молчание длилось и казалось бесконечным.
-Однако, так и быть, я отвечу на ваш вопрос. Сиятельный Сигамад почтил меня честью попросить об этой услуге, и я не смог отказать… Что вы так смотрите, почтенный, вам есть какое-то дело до этого раба? – все так же смотрел развеселившийся великий арх.
-Н-нет, - неумело соврал старик.
-Вот и хорошо. Приятного вечера, мастер Аргван, - помахал рукой арх Терцум и пошел прочь.
@темы: История Ангела, Письменное