Разве может быть столько бреда да на метр кубический неба?
Название: История Ангела II.
Автор: Александра Дмитриевна Эйро (Половодова)
Бета: нет
Пейринг: Алле/Фиссанг
Рейтинг: PG
Жанр: фэнтези
Размер: макси
Предыдущие главы: Глава 1
Глава 2
За окном пели птицы, а внутри помещения царил запах трав. Алле это нравилось. Она выделяла ароматы разных растений и легко угадывала, в какой пропорции в зелье они находятся. Но Фиссанг едва заметно морщился, а оставленный купцом человек, Рациг, корчил такие рожи, что девушке невольно становилось смешно.
-Рана заживает. Я думаю, через день-другой ему уже можно будет вставать, - собирал вещи дядька Векнет, травник, которого Алле попросила придти. Вслед за склянками в плетеный коробок были аккуратно уложены пара выгнутых стекол. Алле с ностальгией припомнила то время, когда сама училась на травницу у бабки Маланьи. Те времена прошли, но теперь, в деревне девушка все равно время от времени помогала дедьке Векнету. И очень этому радовалась.
-Наконец-то! – повеселел больной, - Скучно одному в комнате!
Раненный гость, за проживание которого заплатил купец, выздоравливал довольно быстро – но все равно изрядно надоел хозяевам трактира. Слишком уж беспокоен он был, - казалось Алле.
Фиссанг смеялся. Оборотень считал, что беспокойнее их самих гостей еще не приходило. Вот только девушка нет-нет, да кидала во сне на больного заклятия регенерации. Слабенькие, но работающие.
Рациг пошевелился. Руки и позвоночник ломило, ноги не чувствовались вовсе. Но было лучше, чем вчера. Чуть-чуть полежав и попробовав пошевелить пальцами ног, Рациг понял, что ему просто не больно там, вот он ничего и не чувствует. Даже странно, что неповрежденные части тела раздражают больше, чем раненые.
Посмотрев на потолок, Рациг задумался о произошедшем. В гостинице он уже находился около недели. И за эту неделю не продвинулся к своей цели ни на йоту.
Задача Рацига была достаточно проста: как-нибудь сковырнуть со своего насеста этого петуха и клушу (вообще-то Рациг знал, что его приютили опасные существа, но после недели наблюдения краем глаза за их сюсюканьями, он уже по-другому назвать парочку не мог). Проблема осложнялась тем, что они крепко держались друг друга, уходить не были намерены – а если и намерены, то не к господину Ингольду под крыло. Это было плохо. И обычный в таких случаях аргумент – грубая сила – был под запретом.
Действовать надо было хитро, тонко и быстро. Вечно болеть не получится.
Переплетя пальцы, Рациг рассуждал. Господин Ингольд явственно высказал свое намерение: получить под свой контроль эти два лакомых кусочка. Нанять их. На долгий или не очень срок.
Сами они не идут. Не хотят. Надо сделать так, чтобы захотели. Переехали отсюда. Рассорить с соседями? Может не помочь. Рассорить друг с другом? Хм…
И тут пришло озарение. Зачем притворяться, когда можно сказать правду. Ну, или полуправду. Господин Ингольд уверен, что девица на самом деле ушлая ведьма, способная притворяться человеком. А что если это раскрыть? Убедить деревню, что они пригрели на груди змею?
Нет, опасно! Она знает, что была замечена. И если ее спровоцировать, быстро найдет виноватого. Надо по-другому… А может?..
Если о ней и о ведьмовстве говорить нельзя, то почему бы не распустить байки про оборотней, например? А потом как-нибудь ненавязчиво указать на ее мужа. Тогда задача будет решена: ни он, ни она жить здесь и в окрестностях не смогут. Им придется уезжать. А это уже будет шанс повлиять на их решение: куда ехать. Сделать выгодное предложение.
Итак. Нужно втереться в доверие. Деревенским увальням, этой странной супружеской паре (ну не идиот ли мужчина, женившийся на ведьме?), вообще всем. И главное – не мелькать. Прогуливаться, интересоваться, но как-нибудь не слишком заметно… Может сработать.
-Вам еще нельзя вставать, - голос ведьмы застиг Рацига врасплох, когда он, задумавшись, начал было подниматься, выпутываясь из-под одеяла, чтобы приступить уже к выполнению своего намерения. От звуков ее голоса раненый подскочил и рухнул обратно: все тело скрутила судорога.
Рациг кинул на вошедшую подозрительный взгляд: не она ли виновата? Но тут же успокоился. Доброжелательность, открытость, добродушие – вот что будет теперь его девизом. Даже если ведьма настроена решительно против него, других чувств показывать нельзя.
-Прошу прощения, хозяюшка, - улыбнулся он, - Но лежать хоть минуту дольше – выше моих сил. Я надеюсь, я смогу ходить? – с беспокойством (на этот раз искренним) осведомился Рациг.
-Да, конечно, - улыбнулась ему ведьма. Раненый готов был поклясться, что она тоже играет свою роль, не показывая искренних чувств, однако это сейчас не имело смысла.
-Не обидь, хозяюшка, помоги подняться! – буквально взмолился он, немного переигрывая. Но, вроде бы, все прошло успешно.
Они несколько минут походили с белобрысой магичкой из стороны в сторону. В конце концов, Рациг прошел несколько шагов самостоятельно.
«Нужно как-нибудь закрепить результат. Доверие, доверие!» - рассеянно думал он, практически засыпая на ходу.
Как его положили на кровать и укрыли одеялом, деревенский диверсант уже не помнил.
-Завтра надо… Обязательно… На свежий воздух… - пробормотал он в дреме и затих.
Ведьма только чуть оглянулась, уходя.
Рациг тщательно поправлял рубашку, разглядывая свое отражение в чану с водой. Первое впечатление – самое важное. Поэтому волосы были вымыты. В беспорядке – гребнем Рациг и не думал пользоваться – но в целом выглядели как у человека, по каким-то личным причинам не нашедшего времени и желания причесаться. Действительно, зачем эта ерунда раненому?
Рубашка была надета чуть-чуть криво – и Рациг тщательно добавлял штрихи этой кривизне. Она должна продержаться некоторое время, а потом можно поправить. Специальное отсутствие некоторых деталей одежды – например, шнурка у рубашки, который сейчас использовался вместо пояса на штанах (явственно показывая, как исхудал больной) - все это замечательно добавляло колорита.
В целом – типичный житель окрестностей Аргана – светлокожий, русоволосый. Рубашка, штаны, портянки, плетеные лапотки, которые он выпросил вместо башмаков под тем предлогом, что собственная обувь испортилась (башмаки действительно сильно пропитались кровью и немного разошлись но швам, но ходить еще можно).
Лестница далась тяжело, но в конечном итоге спуститься вышло без посторонней помощи.
-Доброе утро. Будете завтракать? – приветливо спросила из-за стойки трактирщица. Длинные светлые волосы были убраны под платок невнятного салатового цвета, на плечи была накинута пушистая серая шаль. Неужели, на улице так холодно? – с беспокойством подумал больной. Было бы неприятно порушить такие планы из-за погоды.
Сегодня Рациг твердо вознамерился заскочить в храм.
-Да, буду! – воскликнул он, добродушно растянув полные потрескавшиеся губы в улыбке, - А что у нас на сегодня?
-Каша, немного овощей. Мясной бульон, стакан томатного сока, - ответила девица. Рациг мысленно выругался. Нет, чтоб пиво или хотя бы глинтвейн! Вместо этого уже который день – сок и только сок. Ну что за разочарование! Честно! Она заслужила костра наказующих за свою жестокость, не меньше.
-С удовольствием! – улыбаясь, ответил Рациг.
Быстро позавтракав, он, помахав рукой хозяйке, вышел за дверь и неспешно, чуть придерживая ногу, отправился в сторону возвышающегося над деревней храма.
Проселочная дорога отличалась от городской брусчатки в невыгодную сторону. Идти пришлось долго, но, в конце концов, до храма Рациг благополучно добрался.
И каково же было его разочарование, когда обнаружилось, что никого не оказалось на месте! Церквушка с облупившейся штукатуркой была пуста: ни служек, ни попа, ни тем более народу.
Раненый зашел внутрь. Церковь была небольшой, но чистой и ухоженной. Значит, местные ее исправно посещают.
На стенах было намалевано житие святых, подчас не очень удачно, но хотя бы различимо. Свечи горели, паутина в углах отсутствовала.
Вот только еще и священник куда-то задевался, окаянный.
Сначала Рациг смиренно стоял, опустив очи долу и сведя ладони вместе. Даже полмолитвы прочитал про себя. Потом это стало сложно: вторую половину он помнил хуже, а одновременно вспоминать и прислушиваться, не зазвучат ли где шаги, не получалось.
И шаги зазвучали. Кто-то вошел, остановился позади. Выждав некоторое время, Рациг развернулся, надеясь, что выглядит это достаточно набожно и благовидно.
Это был старик с длинной кривой свечой. Приложив фитилек к пламени других свечек, он капнул воском на подсвечник и поставил свое подношение.
Рациг, отбросив колебания, подошел к старику.
-Мое почтение, дедушка, - поклонился, как принято в деревне, Рациг, - Не подскажешь ли ты, где все? Я не вижу ни священника, ни паству. Что произошло?
Старик, видать, разомлев от вежливой и почтительной речи из уст совершенного незнакомца, повернулся, раскрыл беззубый рот:
-И тебе поздорову, мил человек. Не беспокойся за деревню: ничего не произошло. И пастырь есть, и паства, - тут дед ухмыльнулся, что в его исполнении выглядело отталкивающе, - Да ты б еще к обеду на заутреню пришел. Раньше она гораздо начинается. Это вы, городские, вовремя встать не можете.
-А где же тогда священник? – непонимающе переспросил Рациг.
-Дык, благословляет поля, - как младенцу продолжил втолковывать дедок, - А то как пшеница народится без божественной милости?
-А служки? – все еще на что-то надеясь продолжал допытываться раненый. Зачем ему были служки, он сам не знал, но происходящее казалось ему решительно неправильным. Он, конечно, не то, чтобы набожный человек... но как-то все тут не так.
-Какие служки? – удивленно спросил старик.
Рациг вздохнул, выдохнул и почувствовал, как закружилась голова.
-О, внучек, да ты совсем плох. Не сходить ли тебе к знахарю нашему, он совсем недалече тут живет!
Рациг смог только кивнуть.
Старичок заулыбался и начал хватать горожанина за руку.
-Пойдем, покажу дорогу, - продолжил он заливаться соловьем, - Сейчас выйдешь на улочку, пройдешь обратно к трактиру чуток до развилки, а там свернешь направо. Можно и по полю, но заблудишься ведь, а до развилки не далеко и крюк небольшой. Пойдем, провожу тебя.
До развилки действительно оказалось недалеко.
Рациг сердечно поблагодарил доброго дедка (чтоб он сдох, дубина деревенская!) и направился в сторону приземистой избушки. И еще он почему-то был уверен, что дедок его едва ли не до порога взглядом проводил. Волновался, что ли? С него станется. Развелось доброхотов!
Вздохнув и решив, что руганью делу не помочь, Рациг постучал.
-Войдите, - раздался скрипучий голос лекаря. Рациг послушно открыл дверь, - Что надо?
Да уж, неласково вышло.
-Голова кружится, - жалобно и как-то по-детски сообщил раненый.
-А ты чего хотел? Недавно после ранения – а туда же, на своих двоих скачет, - проворчал дед, но вручил горожанину какой-то бутылек, - Бери и пей. Обезболивающее. Враз полегчает. А потом домой иди. Нечего тут отираться.
Рациг послушно опрокинул пузырек.
-Давай обратно, - забрал стекляшку лекарь и поставил ее в ведерко к другим таким же пустышкам. А потом просто взял, да сел на лавку, открыв лежащую там книжку на заложенной странице. Рациг проследил за ним взглядом. Вот ведь! Доверие, дружелюбие, - повторял он про себя, как мантру. Нужно попытаться!
-Да, вы меня потрясающе лечите. Вы прямо как волшебник, - выдохнул раненый, поводя головой из стороны в сторону. Действительно, слабость отступила, словно и не было раны.
Мастер Веркет посмотрел поверх книги на гостя. Взгляд его выражал полное неодобрение.
-Молодой человек, воздержитесь от голословных утверждений, - прозвучал старческий голос, - Наука сбора и использования целебных трав – старейшая из существующих. Поколения и поколения моих предков и предков моих коллег передавали эти знания из уст в уста. Нам не нужны столичные магические рукодрыжества. Называя меня волшебником – сиречь колдуном, - вы оскорбляете дело моей жизни.
-Простите, - растерянно пробормотал Рациг. Тут бы ему уже и уйти, так ведь дернул бес за язык - А как отличить оборотня или ведьму, если действитльно их встретишь?
На этот раз травник отложил книгу и внимательно уставился на своего нежданного посетителя.
-Проще простого, - ответил он, даже без паузы, - Сверхъестественные создания нетерпимы к силе господней и зачастую невоздержанны и вспыльчивы. Если оборотень раздражен хоть самую малость – его глаза приобретут цвет его звериной ипостаси. А если разозлить нелюдя чуть сильнее – то и внешний вид начнет меняться, - немного помолчав, мастер Веркет продолжил, - Ведьмы же не могут обходиться без своих колдовских штучек. Никогда ведьме не быть смирной овечкой: ее не обучали дисциплине десятки придворных наставников в столичной академии. Все что она знает – приходит спонтанно или от такой же, как она, злобной наставницы. Разозлишь ведьму – схлопочешь проклятие. Все просто.
-Хм… А если их не злить? – недоверчиво спросил Рациг, вспоминая поведение Алле, трактирщицы.
-Это невозможно. Может, рождаются они похожими на людей, но сама жизнь делает их испорченными и склоняет к черноте. Они могут разозлиться – потому что среди простых людей некому наказать их за несдержанный характер. Они могут – и потому не сдерживают злость, молодой человек, - похоже, мастер (у Рацига больше не получалось называть этого злобного старикашку просто «дядькой») уже не рад был, что начал отвечать.
-А чем отличаются королевские маги от тех же ведьм? – не отставал раненый.
-Воспитанием. Или не знаешь, почему их берут в академию в самом раннем возрасте? Для того самого, - проскрипел старик и вернулся к книге.
Наступило неловкое молчание.
Но определенно, какой-то бес висел у Рацига на языке. Он продолжил допытываться:
-А может ли кто-то из знакомых оказаться ведьмой?
-Смотря какая знакомая… - задумчиво ответил травник.
-А вот, например, жена трактирщика, Алле? – спросил Рациг и окончательно проклял свой язык. Ведь хотел же не вмешивать ее!
Знахарь вперил в него взгляд мутновато-голубых глаз совсем уж пристально.
-Следи-ка ты за речью, милок. Меня голословно обвинил, почтенную женщину. А дальше что будет? На людей кидаться начнешь?
-Нет, что вы! – быстро ответил Рациг, и, пока не ляпнул еще чего-нибудь, постарался сбежать, - Всего хорошего и спасибо за лечение!
Веркет с неудовольствием посмотрел вслед чересчур разговорчивому мальчишке. Вот ведь прицепился, как репей! И чего ему неймется?
Да и девчонка могла бы поосторожнее быть.
Ну да, травник знал, что Алле не чужда колдовская наука. Но девушкой она была отзывчивой, магию свою контролировала – королевским шавкам на зависть. За водой к источнику целебному бегала, да только его воду для супов и сидра использовала, травки с умом собирала. И вообще, помогала, как могла.
Веркет, конечно, подозревал, что и у нее есть предел, после которого она взбесится. Но если жизнь течет размеренно и лениво, как это заведено испокон веку в Зеленцах, ей для того просто повода не найдется.
А вот если пытаться прогнать или по-другому пригрозить – тогда и быть беде.
Стоит проследить за поганцем. Да девчонке сообщить. Вроде, девица разумная. Найдет, что сделать.
Вместо того, чтобы отправиться в трактир, Рациг дернулся в другую сторону. А то ж! Под боком у ведьмы, да наговорившись про нее – не слишком ли опасно?
Деревня осталась справа, слева расстилались поля. Рациг брел, с трудом представляя, как потом будет добираться обратно. Отрезвил его шум.
-И да прольется благодать бога-отца, святость богини-матери и их благословения на эту землю! Аминь! – раздавался звучный голос. Похоже, это и есть пресловутое освящение пшеничных полей.
-Мое почтение, - поздоровался Рациг, подходя поближе.
Впрочем, людей он особо не интересовал. Кто-то подошел поздороваться, а кто-то пошел по своим делам. В стороне в небольшой группке, во главе которой Рациг мгновенно признал мельника, обсуждали виды на урожай.
Внезапно один из обсуждавших поднял голову, уставившись на поле:
-Эй, да кто пустил сюда корову! Уберите ее!
-Ой, - вякнул маленький мальчишка, один из тех, кто подошел поздороваться… Я стадо на пса оставил… Мне голову оторвут…
Сказав это, он рванул в пшеницу.
-Ты, негодник, что творишь?! – заорал еще кто-то.
И тут из леса появился Он.
Огромный матерый волк – он прыгнул на несчастное животное, которое спокойно поедало травку, вытаптывая крестьянские посевы. Корова даже успела заметить, замычала, взметнув голову. Дзенькнул колокольчик, булькнуло разорванное горло. В гробовом человеческом молчании волк подхватил тушу и рванул в лес.
Выглядело происходящее достаточно невероятно. Все встало на свои места. Это Судьба определенно подбросила великолепный шанс провернуть заказанное дело. Итак…
-Оборотень! – заорал Рациг во всю глотку.
-Вот ведь стервец, - процедила сквозь зубы Алле, проводя рукой над тарелкой супа. Мутное, окрашенное золотистым цветом изображение полей тут же пропало, - Теперь начнутся пересуды.
-Этого не избежать, - пожал плечами Фис, размеренно опускавший огромную деревянную ложку в свою тарелку. Супчик вышел наваристый, вкусный, - Да ты и не беспокойся, Аль. Ну подумаешь, кричали чего-то. В любой деревне первым делом «Оборотень!» кричат, пока волка не прибьют.
Часы на стене начали бить час до полудня. Из специального отверсия высунулась кукушка – и беззвучно разевала рот.
-Как бы в полнолуние не решили охотиться, - с тревогой сказала Алле. Фиссанг посмотрел на нее, отложил ложку и взял в свою огромную теплую ладонь вытянутую кисть каддьары.
-Я отбегу подальше. Ты же знаешь. Ну и что, что я оборотень? Не человек, что ли? Знаю, когда делать ноги надо.
-Ну, по крайней мере, они ищут волка, - вздохнула девушка. Кукушка продолжала разевать рот, хотя часы уже отбили нужное количество раз. Алле вздохнула и мысленным посылом затолкала ее обратно в часы.
-Не думаю, что, если я им скажу, что я оборотень-кот, а не волк, им будет легче, - усмехнулся Фис, проследив за деревянной птичкой. Алле встрепенулась.
-Чур тебя! Говори, да не заговаривайся. Нет Фис, правда! Не вздумай упоминать ни о чем подобном, да и сам не потеряйся. Я ж от беспокойства изведусь, случись вдруг чего.
Суп показался внезапно очень важным, но отчего-то безвкусным, да и каша тоже. Доедали в молчании.
Наконец, встав из-за стола, оборотень обошел его по кругу и обнял жену, прижав к себе.Алле обмякла в его руках, доверчиво прильнув и обняв за шею. Фис зашептал, и голос его был проникновенным, нежным:
-Не бойся, родная! Ну что со мной может случиться? А если что не так пойдет – то уж ты меня точно спасешь. Так?
-Конечно, - выдохнула девушка.
Так они могли стоять вечно.
Но все вечное однажды заканчивается. В дверь хозяйской половины трактира застучали. Девушка на это только вздохнула и выпуталась из объятий.
На улице оказался конопатый прыщавый юноша из соседней деревни: ведьма узнала его сразу. В их деревне не было травника, и только увидев взволнованное лицо гостя, она предположила, что кто-то там заболел. Так и вышло.
-Беда! Госпожа Алле, Госпожа Алле! Какое счастье, что мы вас нашли! – начал тараторить мальчишка (на самом деле не многим младше ее)
-Что случилось? – нетерпеливо поинтересовалась девушка.
-Манька из Сосновок свалилась в колодец!!! Лежит теперь больная и простуженная. Не ровен час, отправится к господу на поклон. Помогите! – взвыл не хуже оборотня посланник, и Алле вспомнила его имя: Селик, жених той самой Маони, для друзей – Маньки.
Вот только все эти чужие беды не могли толком достучаться до Алле: ее снедало беспокойство о близком ей человеке. Девушка через силу посмотрела на Фиссанга, взглядом спрашивая: что делать?
Тот ответил ей, не моргая. Противостояние взглядов длилось секунду. Алле отвернулась.
-Это… - начала было она, но была остановлена теплой рукой оборотня на своем плече.
-Не вздумай отказываться! – тихим шепотом, не разнимая губ, почти прикрикнул Фис.
-Но именно сейчас… - с болью в сердце начала было отвечать ему Алле.
Фис едва заметно качнул головой, каддьара почувствовала движение воздуха.
-А какое это имеет значение? Ты хотела спасать людей, а не убивать. Вот оно, твое предназначение, - зашептал Фис. Его было тем сложнее не слушать, что он был абсолютно прав.
-Но… - все же попробовала сопротивляться Алле.
-И не бойся оставить трактир на меня. Что я, маленький? – девушка явственно представила, как обнажаются в ухмылке десна, едва обозначая клыки, - Один не справлюсь? Не обижай меня так, Алле!
Аргумент был убойным.
-Да, - только и кивнула девушка.
Гонец продолжал тараторить:
-Я заскочил к дядьке Веркету, но его не оказалось дома. И где бродит?! Госпожа Алле, возьмите лошадь – мне ее дали, а я вам передам! Да доберитесь поскорее, может, не поздно еще!
-Сейчас соберусь. Жди здесь, - решившись, наконец, скомандовала девушка и стремглав кинулась в сторону спальни. Там она хранила свои запасы травок и снадобий, который начала заполнять, едва приехала в деревню.
Похватав все необходимое, она немедленно вышла.
-Веди, - коротко сказала она и оглянулась
Фиссанг стоял, улыбаясь теплыми карими глазами.
-Иди уже, маленькая, не заставляй людей ждать.
-Иду, - серьезно кивнула девушка, и стремительно зашагала прочь.
Отец Сайброн вздохнул и выглянул в окно кареты.
-Скоро уже? – звучный голос разнесся вдоль лесной дороги. Несмотря на то, как близко отряд подошел к столице, дороги были отвратительны – и святому отцу было нехорошо.
-До деревни не более часа пути, отче, - почтительно ответил подъехавший капитан храмовой стражи, высокий лысый рыцарь в белой накидке с золотым тиснением узора, - Там, насколько мне известно, есть трактир подходящего размера.
Сайброн отреагировал мгновенно.
-Стыдись, чадо. Се есть земля правоверная, освященная. Негоже патриарху церкви, указующей путь и возвращающей в лоно света оступившихся, ночевать на перекрестье дорог. Верные свету прихожане не оставят страждущего.
-Нагрешил, отче, прости милостиво, - покаянно произнес стражник, опуская глаза. Отец Сайброн испытующе посмотрел на него, но, не увидев ничего бунтарского, добро улыбнулся.
-Бог-отец простит, чадо. Не греши более! – с этими словами преподобный откинулся на подушки. Поскорее бы добраться до этой деревни!
Настроение стало почти благостное. Но не надолго.
-Капитан! – раздался крик. Сайброн не узнал кричавшего. Кто-то из молодых и глупых. Святой отец вздохнул и снова высунулся из кареты.
Разговора он не услышал, но ему и не надо было. Сделав знак капитану и дождавшись, когда рыцарь приблизится, отец Сайброн просто снова строго посмотрел на стража. Волнуется не слишком, значит, ничего срочного.
-Что там, чадо? В чем дело? – степенно спросил преподобный.
-Разъезд нашел кровь на дороге, отче, - почтительно отозвался светлый рыцарь, - скоро мы до туда доедем.
-Хм, - нахмурился Сайброн, с неудовольствием вспоминая, что лес – идеальное место для беглых преступников и разбойников, - Нет ли там раненых, которым нужна помощь лекаря или божественное утешение?
-Нет, святой отец, никого. Ни тел, ни обоза. Но след свежий.
-Ясно, - пожевал губу Сайброн, - Тела могли утащить разбойники, что пролили здесь кровь. А могли местные жители, не отказавшие в помощи страждущим. Нужно успеть в Зеленцы до заката.
-Будет исполнено, - кивнул капитан.
Зеленцами была небольшая деревенька, тихая, мирная, процветающая. И отцу-настотелю радость, и местным спокойствие. Забора вокруг деревни не было, так что остановились у первой попавшейся лачуги, как предписывал обычай, без всяких проблем.
-Откройте! – раздался снаружи зычный голос капитана. Карета остановилась, отец Сайброн щелкнул замком дверцы и спустился по ступенькам.
-Не наседайте так, сын мой, - мягко прошелестел он, подходя к воротам, - Это ли деревня Зеленцы?
-Кто таков? – донеслось из-за калитки под лай собак.
-Я есть святой отец Сайброн, иерарх Ордена Наказующих со свитой. Я рассчитывал найти приют на вашей земле…
Сайброн не успел договорить, а калитка уже начала открываться.
-Проходите, отче, будь благословен ваш приход под мой кров - испуганно и почтительно затараторил мужичок серой наружности. Сайброн оценивающим взглядом прошелся по деревянному строению. Ухоженный домик поселянина был не так уж и плох.
-Найдется ли у вас двадцать мест для охраны?
Крестьянин ненадолго задумался.
-Вас и еще пятерых человек мы сможем разместить со всем почетом, - осторожно начал говорить он. Сайброн поднял руку.
-Довольно. Рассчитываю на вас.
-Прошу в дом, святой отец, - опомнился крестьянин, - Жена приготовит вам постель.
Не то, что бы Сайброн не понимал, откуда взялись корни обычая проезжающим священникам селиться в первой попавшейся хижине, пусть и самой бедной. Так в древности проверялась вера и уважение перед господом богом-отцом и святой матерью церковью. Но с тех пор многое изменилось Монахи более не ездят на мулах в одиночку, а в каретах и с эскортом. Всем в одном доме так не разместиться, так что обычай уже практически изжил себя.
Конечно, можно ездить, как положено монаху… Но не для иерарха наказующего ордена. Случись на дороге встретить нелюдь, понадобятся паладины света. Ну а где их взять, если все, что есть – один мул, да и тот на последнем издыхании? Сайброн хотел вынести этот вопрос на рассмотрение в конклаве. Но для этого необходимо сначала доехать до Верховного Храма.
День только-только клонился к закату. Остальную охрану разместили не очень уютно, но как-то разместили.
-Святой отец, эти люди шепчутся за вашей спиной, - подошел к преподобному капитан. Ситуация ему не нравилась, как не нравилась каждый раз, когда приходилось останавливаться на ночлег.
Отец Сайброн вздохнул, но не подал виду.
-Прости их, чадо. Они не понимают, от скольких опасностей их защищает святой орден. Вот увидишь, явится к ним на порог ведьма злокозненная – к кому обратятся? Дети господа неразумные, они чуют, что должно церкви действовать жестко, карая отступников – и трясутся сами. Найди мне безгрешного, и я объявлю его ангелом, спустившимся с неба. Этим поселянам воздастся в чертогах отца, но раз они чтут его, значит, пусть Он их судит. Злокозненные же ведьмы и колдуны – суть истинное зло. Не убоится справедливости светской и проклятый убийца, спасаясь от черноты ведьминской в чертогах наказующих. Таков закон тварного мира – и не нам восставать против него.
-Господин, - несмело постучала в каморку Сайброна жена хозяина дома, - Ужин подан.
-Хорошо, - громко ответил святой отец, - Идем.
Главная комната избушки, являющаяся к тому же кухней, гостиной, столовой и еще чем придется. Посреди нее стоял стол, за которым с некоторым трудом могли поместиться пять-шесть человек. Впрочем, иерарх ведь не требовал от бедняков замковой залы! Рыцари ордена будут накормлены и без стола.
На тарелках, расставленных аккуратным рядком, уже лежала каша, горшочек с супом из которого отчетливо пахло курятинкой. Что ж, знают законы вежливости, забили птицу, чтобы накормить гостя. В идеале так всегда и надо, но в реальности в тех окраинных домах, в которых приходится останавливаться, не всегда и курочки найти можно. Зная обычаи церкви, люди стараются не селиться со стороны дороги и деревни разрастаются вширь, вглубь. А если уж вынуждены жить так, а не иначе – то это либо богатые купцы, которые хотят заслужить покровительство святых орденов (и такое бывает), или бедняки, не способные найти более никакого дома.
-Благодарю, отче наш на небесах, что послал трапезу после дня, полного земных трудов, - прервал наконец свои размышления отец Сайброн, усаживаясь за стол.
Хозяева лачуги жались и мялись, не зная, как себя вести. Муж теребил в руках шапку, жена кидалась протирать то печь, то сундук с добром. Преподобный отец отмечал это краем глаза, он просто медленно ел.
Когда от каши и супа ничего не осталось, отец Сайброн, промокнув губы, вознес еще одну благодарственную молитву.
-Вам понравилось, святой отче? – несмело спросила жещина, высокая, не очень красивая пожилая крестьянка со светло-русой косой и толстыми бровями.
-Благодарю тебя за сытный ужин, чадо. Мирская пища не заменит духовной, но истинно сказал бог-отец: вкусите благо земное, если есть в том потребность. И нет ничего греховного в еде, даденной от бога – ибо лишь дъявол берет более того, что может съесть. Путь любого верного господу человека – беречь божественное начало и наказывать дъявольское, - начал небольшую проповедь отец Сайброн. Но только он чуть вздохнул, чтобы продолжить, как его перебили:
-А, так вы действительно за оборотнем приехали! – воскликнул хозяин дома. Простое, одутловатое лицо на мгновение разгладилась, принимая выражение невинного ребенка. Сайброн едва не поперхнулся.
-За каким оборотнем? – не сдержался и переспросил почтенный отец-наказующий.
Хозяин дома с готовностью начал размахивать руками, в одной из которых была зажата шапка, указывая куда-то на стену:
-Объявился у нас, ваша святость, коров тягает. Того и гляди, люди пропадать начнут! – от избытка чувств речь крестьянина вышла почти правильной, короткой и емкой. Только теперь не это интересовало святого отца.
Сайброн нахмурился, даже пристукнув перстнем по столу.
-Что ты, чадо, об оборотне говорил?
-Слышал я, святой отец… - начал снова заикаться бедняк.
-Что ты слышал, чадо? – терпеливо переспрашивал Сайброн.
-Видел я…
-Да что ты видел, чадо?
-Как огромный волк корову – хвать – и в лес! – выдал, наконец, крестьянин и замолчал.
Сайброн еще раз нервно пристукнул перстнем.
-А уверен ли ты, чадо, что то истинно оборотень был, а не волк матерый?
-Уверен, преподобный. Говорят, был он просто огромный, а рядом нашли следы человечьи.
Сайброн нахмурился сильней. Доверять всем крестьянским сплетням – не дело. Но оборотень мог вполне оказаться настоящим, а не вымышленным.
Значит, надо действовать решительно и прямо сейчас. Неровен час, прознает, придет ночью и загрызет. А вот если его поймать, посадить в клетку, благословленную силой бога-отца – тогда другое дело.
-Что ж, - заговорил Сайброн, - Я слышал тебя чадо. Ты славно уважил меня, и вот тебе моя благодарность, - продолжил он, выкладывая на стол монету.
Крестьянин нерешительно посмотрел на нее, но сделал шаг и взял. Святой отец кивнул сам себе.
-Причаститесь к святому знаку и скажите, можно ли сейчас собрать людей на площади? – спросил отец Сайброн и тут же подумал, что зря. Крестьянин все еще не находил себе места, теперь просто не зная, что сделать первым делом. Иерарх вздохнул и протянул перстень для поцелуя – собственно, в этом и заключалось причастие к святому знаку.
Муж и жена переглянулись. Неуверенно встав на колени, они по очереди прикоснулись губами к перстню. Сайброн с некоторым трудом переждал момент. Ему целовали руку герцоги и графы – а тут какой-то крестьянин своими грязными хлебалками… А теперь той же процедуре можно подвергнуть всю деревню – и лучше перебдеть, чем оставить за спиной поганого оборотня. Впрочем, в багаже кареты есть специальный переносной знак бога – странного вида узор вокруг сияющей звезды.
-Ты можешь собрать всех мужчин от пятнадцати до шестидесяти у дома старосты? – еще раз спросил святой отец, на этот раз только у мужа. Тот тут же ответил:
-Если его святость позволит… Все практически и так собираются к вечеру в трактире. Весело там, сытно. Пиво хорошее – и разносит его жинка трактирщика – девка в соку. Уехала она, правда, в соседнюю деревеньку, да и без нее туда все по привычке стянулись.
-Хм, ну, тогда и не зови. Сейчас возьмем отряд – и в трактир.
Трактир был большим деревянным зданием и, по всей видимости, служил также и гостиницей. Над входом красовалась вывеска «Кот и Кошка». Сайброн зашел туда, высоко подняв голову. Внутри было достаточно уютно и светло, несмотря на то, что солнце почти уже село. Трактирщиком оказался высокий южанин – бывший воин, однозначно. Даже Сайброн заметил, как капитан его стражи прижал к бедру меч.
При входе преподобного и рыцарей храма народ, собравшийся здесь, замолчал, как по команде. В общем-то, ничего необычного в такой реакции не было, и отец Сайброн, коротко сказав что-то вроде «Приветствую, дети мои», - сел за один из свободных столиков. Рядом с ним уселся капитан стражи.
-Эй, трактирщик, принеси поесть!!! – гаркнул тот во весь голос. Отец лишь милостиво кивнул.
Потихоньку начали звучать шепотки, но к прежнему гулу не возвращались.
Южанин тут же поспешил к столу церковников.
-Чего преподобные господа изволят? – спросил он, поклонившись.
-Сока, - ответил за всех святой отец, - Сока и немного супа. У вас есть?
-Разумеется, святой отец. Соки вишневые, томатные, яблочные, грушевые. Суп готов с клецками и рыбный.
-Пожалуй, рыбного.
Приняв заказ у каждого, трактирщик еще раз поклонился – и отправился за стойку, откуда нырнул в неприметную дверь.
Потихоньку деревенский народ смелел, но в трактире все равно оставалось тихо. В тишине южанин принес поднос с тарелками и кружками. От тарелок пахло весьма ароматно.
-Благодарю тебя, чадо, - степенно кивнул святой отец – и, достав из кошелька монетку, кинул ее трактирщику, чья молниеносная реакция позволила перехватить белый кружочек на лету.
В тишине трактира раздался характерный звук, и запах паленой кожи смешался с хлебным ароматом качественного пива, витавшим в помещении.
-Вот оно как, - пожевав нижнюю губу, сказал Сайброн, погладив активированный символ светлого бога, - Взять его!
Охрана разом вскочила с мест. События понеслись стремительней воды в горном потоке. Трактирщик, оказавшийся оборотнем, попытался сопротивляться – и даже кого-то вырубил, а кого-то зарезал извлеченным из-под одежки кинжалом. Но все было тщетно. Святые паладины не просто так ели свой хлеб, а могущественный символ истинной веры не позволил отродью тьмы воспользоваться какой-нибудь из своих уловок.
Прошло всего пара минут, а бой уже был закончен. Руки оборотня оказались стянуты серебряными путами за спиной, и в оглушающей тишине непрерывно шипела прижигаемая кожа. Один из солдат встал над южанином, оттянув голову за волосы – черные, как сердце тьмы, - и приставив серебряный кинжал к горлу.
-Значит, ты и есть оборотень, - греховно, но в тишине голос отца Сайброна прозвучал торжествующе. Он встал и оглядел оборотня, которого удалось поймать. Жилка на шее нелюдя билась, а ставшие желтыми глаза горели черными отстветами. Святой отец удовлетворенно кивнул.
-Отвечай! Есть ли еще представители вашего поганого племени здесь окрест?
Оборотень зашипел, подрыкивая:
-Да полные леса их бегают, уроды! – выплюнул он, будто ругательство. В речи заметно проявился акцент, которого раньше не было.
-Не усугубляй свои грехи и не богохульствуй на святую матерь-церковь, - прикрикнул капитан святых рыцарей.
-Что тут усугублять? – рвано зарычал трактирщик, - Жил не тужил три года, никто бед не знал. Обращался и то только по полнолуниям. Нет же, приехала толпа фанатиков.
-Заткните его, - взъярился капитан, и один из солдат со всего размаху заехал оборотню в челюсть. Громкий хруст повторился дважды: когда подбородок поганой твари съехал набок – и когда он столь же стремительно вернулся на место.
Больше оборотень не говорил.
-В клетку его!
Случай оказался сложным. Маони не жаловалась, почти не стонала, но Алле видела, как стремительно уходит из нее жизнь. Если б за ней не послали, девица могла бы и не дожить до утра. Алле не была уверена, что старый травник смог бы вылечить порванное легкое, в которое заехала сломавшееся ребро.
Не думая больше ни о чем, каддьара принялась за работу. Доставая мази, она на ходу протянула нить между собой и больной, и теперь пересылала целебные заклятия и жизненную силу, забирая к себе черноту и болезнь. Ей-то что? Она ведьма, ей и чернота как сила сгодится. А Маони и погубить может.
День и ночь пролетели незаметно. Алле успела даже немного поспать, успокоить родителей девицы, да попить чай с пирогом, чтобы утром отправиться домой.
Все обошлось
Вот только тревожно сжимало сердце дурное предчувствие. Но, чтобы не вызывать подозрений, каддьара согласилась проехаться на предложенной телеге зеленчанского юнца, который как раз возвращался из гостей. Против воли отметив, как смотрит ему вслед девица из соседнего дома, Алле смешливо спросила у мальчишки:
-Что, родители не знают, где ты ночевал? – ответ был девушке совершенно не нужен. Но, заставляя себя разговаривать как ни в чем не бывало, Алле сама против воли набиралась терпения. Скоро она приедет, пусть и не так быстро, как могла бы добежать. А там ее встретит Фис и полный трактир уставших после долгого дня мужичков, попивающих сидр или пиво. Все будет как всегда.
-Я ездил кабачков родственникам завезти, - зачем-то кинулся оправдываться юноша, невысокий конопатый и худой, как жердь, - У них по прошлому году не поспели, вот они и сидят голодом.
-Ясно-ясно, - подняла руки Алле. Вид заливающегося краской рыжика успокаивал ее получше собственных увещеваний.
Дорога тянулась, но ехать стало как-то легче. Чтобы не скучать да не тревожить несчастного влюбленного мальчишку, Алле принялась смотреть по сторонам. Живописные поля простирались, насколько хватало взгляда. Колосилась зеленая пока пшеница, а вдалеке темнели рощи, освещенные алым поднимающимся из-за горизонта солнцем. Подсвеченные розовым облака оставляли на земле громадные тени. Было красиво.
Вот только чем ближе они подъезжали к Зеленцам, тем тревожнее становилось на душе. И при въезде в деревню это ощущении только усилилось.
Взгляды соседей не понравились Алле. За ней следили исподтишка из-за окон всю дорогу, пока она шла к дому. Тут хочешь, не хочешь, а насторожишься. Только повернув на свою улицу, девушка пустила заклятие в дом, проверяя, нет ли там какой ловушки.
В доме не было ничего. И никого. Плохое присутствие засосало близко к желудку. Алле вздохнула, закрыла глаза, открыла и повернулась назад.
За ее спиной с деревенским попом во главе стояли практически все жители деревни.
-Что это значит? – тихо, еще не зная, что и думать, но уже готовясь убегать или давать сдачи.
-Ты знала, дщерь моя, что муж твой - демон злокозненный? – спросил местный священничек.
Плохое предчувствие закричало, завизжало, сделав тяжесть на сердце неподъемной.
-Что? – как во сне спросила девушка.
-Мужем твоим был оборотень поганый, бедненькая, - высунулась из толпы соседка Илина. Сердце Алле бухнуло – и едва не остановилось. Фис!!! Фиссанг!!!
-ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?!! – прорычала она, не скрывая клыки, более крупные, чем это положено человеку. Сдерживаться больше не было сил. Жжение в зрачках подтвердило: радужка стремительно разделяется из сероватой зелени на две яркие половинки: серо-стальную и безумно-яркую, изумрудную. Дорожная пыль поднималась и вихрилась вокруг девушки, а второй круг поднимался за толпой. Чувства обострились, заклинания больше не требовались – лишь чистая сила, складывающаяся в потоки послушные воле ведьмы. Ведьмы, которой было наплевать на все, кроме того, что случилось с ее мужем.
-Успокойся!!! – протолкался вперед травник. Его крих вышел глухим, словно издалека. Все звуки и краски словно поблекли, лишь где-то то ли рядом, то ли далеко гулко роптал опасный шорох.
Магия.
-Да успокойся же ты, Алле! – Веркет, бледный, как моль, добрался до Алле и схватил ее за плечи, - Тише!
Прикосновение отрезвило девушку, но она тут же вырвалась из хватки, сделав прыжок назад.
Ветер тут же успокоился, краски и звуки вернулись, пыль улеглась. Люди быстро-быстро, поминутно оглядываясь, кто бочком, а кто в открытую, стали расходиться по домам. На местах остались только Дядька Веркет, трясущийся староста, набычившийся кузнец да отползший на самый край телеги бледный до синевы веснушчатый юнец. Веснушки на его лице горели, словно письмена на пергаменте, а страхом от него несло настолько, что он, по-видимому, просто не мог выбраться из телеги.
-Что произошло? – тихо переспросила Алле, отворачиваясь от мальчишки (а ведь по годам они одного возраста) и сосредотачивая внимание на травнике.
-После твоего ухода, - торопливо начал рассказывать Веркет, - в деревню приехал инквизитор с охраной. Остановился на окраине, как положено. Но Гумель (не сердись на него, он не со зла) возьми да спроси у него: за оборотнем ли он охотится? Инквизитор про оборотня не знал, но решил опросить народ. И пошел к вам в трактир. А там твой муж взял серебряную монету.
-И не удержал? – уже спокойно спросила Алле, прикрыв глаза. Волосы, развеваемые ветром, опали, магия, уже полностью подконтрольная, испарилась окончательно.
-Серебро жжет оборотней, - не понял вопроса Веркет. Но девушка уже взяла себя в руки.
-Только по прошествии долгого времени или особым образом зачарованное, - пояснила она, жадно всматриваясь в лицо травника. Он знал, кто они? Ведь если вспомнить, он нередко покупал у Алле собранные в лесу травы… и всегда расплачивался одной лишь медью. Почему? – Что дальше было?
Поздно размышлять, кто знал, а кто не знал. Если бы волк не задрал корову, если бы гад Рациг не заорал про оборотня, если бы дурак-крестьянин не спросил про него у инквизитора! Много «если бы».
Если бы не было инквизитора…
Если бы не было церкви…
-Его схватили, затолкали в клетку и поехали. Говорили, до Верховного Храма недалеко, а держать оборотня в походной клетке сверх необходимого не стоит.
-Они не стали дожидаться меня? – непонимающе спросила Алле.
-Им не сказали, что у трактирщика есть жена, - твердо ответил подошедший староста.
Алле бледно улыбнулась. Сейчас для них это оправдание, возможно, трясущиеся теперь по домам люди уже сами жалеют о своем молчании.
-Хорошо, - тихо кивнула Алле, - Хорошо.
-Не печалься, - так же тихо и проникновенно проговорил травник, - Они не найдут тебя, мы не выдадим. Хочешь пойти ко мне в ученицы?
В недоумении Алле слушала слова то Веркета, то старосты. Даже кузнец буркнул что-то сочувственно-успокаивающее вроде «Не боись». Алле не понимала.
-Я не брошу Фиссанга, - наконец, разобравшись в их словах. Огни в глазах снова разделились и загорелись. Решение словно обрело плоть – зачем теперь тянуть, переживать, злиться? Фис в Верховном Храме Аргана? Пусть так!
-С ума сошла, девка? Ты хоть знаешь, кто такие наказующие?! – нарушил получившуюся тишину кузнец. Алле подняла голову, и он отступил на шаг, но говорить не перестал, - Ладно, поступай, как знаешь! Но ты-то ведьма, ты от них хоть защититься можешь. Можешь? Не сама – так дьявол тебя убережет. А мы люди господни, кому о нас заботиться? Ежели они поймут, что мы тебя выгородили?
-Глухой, значит бог, - опустила голову девушка.
И исчезла.
Просто резко войдя в нечеловеческую скорость.
Лишь трава и небо повторили ее голосом: «Спасибо за заботу», - и засмеялись страшно и жутко.
Люди некоторое время постояли на дороге.
-Дура-девка, - буркнул кузнец, - Но хоть верная.
-Скажешь это отцу-наказующему, когда он за нами придет, - огрызнулся ему в ответ староста.
Травник же просто стоял и смотрел вслед ведьме.
Тайник, устроенный когда-то Алле и Фиссангом, оказался на прежнем месте, спрятанный в корнях большого дуба. Были там и мечи, и золото с серебром – немного, но ей же не дом покупать надо. Собрав сумку, девушка развернулась прочь от деревни и, ведомая чутьем, устремилась к городу.
До Аргана действительно не далеко, и Фиссанг, должно быть, давно уже там. Но это не повод не торопиться.
Нет, медлить нельзя ни в коем случае!
Только дождись, Фис!
Дорога сквозь раздвигающиеся сами собой кусты не была легкой. Сама по себе она не представляла проблемы, но одиночество и гнетущее беспокойство донимали Алле. Сейчас она была бы рада даже обществу горбуна Кайрона.
Внезапно девушка остановилась, снова почуяв запах крови, как тогда, на проселочной дороге. У кого еще там что случилось?
Чего она точно не хотела, так это помогать людям. Да, деревенские ей помогли. Они с Фиссангом давно пытались найти себе дом, потому и знали. Редко кто может соврать инквизитору ради другого – а тут целая деревня! И странно было бы требовать от них большего. Странно было бы от них что-нибудь требовать. Не выдали – и ладно.
Это только в мечтах и сказках люди с вилами бросятся защищать одного из своих. А ведь они с Фиссангом лишь пару лет живут в Зеленцах. Какие они «свои»?
Но – не выдали.
Но если б не вмешательство Алле в дела того каравана, ничего, возможно, и не случилось бы!
Злость поднималась в груди темной волной. Разум боролся с ней, приводя в пример зеленчан. Но боль от потери и раздражение с каждой минутой брали верх.
Тем не менее, Алле свернула на запах, ближе к тракту.
Это был Рациг. Да-да, тот самый Рациг, кому Алле… Кому Алле первому хотела выдрать глотку за Фиссанга!!!
Кровь была его – похоже, на него напал волк (развелось ведь, проклятых). Некрупный молодой зверь, но раненому хватило. Волк, кстати, тоже лежал неподалеку.
Алле бесшумно спрыгнула с дерева в десяти шагах от человечешки. От неожиданности тот заорал. Но, разобрав, кто перед ним, закрыл рот и обреченно уставился вперед. Интересно, - подумала девушка, - всегда казалось, что, теряя последнюю надежду, люди предпочитают кричать, а не ждать своей участи. Жалкие червяки, не умеющие отвечать за свои ошибки и предательства.
Алле с трудом подавила рычание. Нет, нужно успокоиться! Вина этого человека опосредована!
-Я так и знал, что ты появишься! – хрипло сказал Рациг, перестав зажимать рану. Алле повела носом. Кровь резкими толчками рванула наружу. Передумав сдерживать это в себе, Алле раздула ноздри, втягивая запах. - Кто бы мог подумать, что оборотней так притягивает кровь! Или ты вампир? – попытался казаться храбрым мерзавец. Девушке было все равно.
-Вампиров не существует, - огрызнулась Алле, - Людские вымыслы! Отвечай! Ты рассказал святошам о нас?! – зарычала она.
Ведь рванула же сюда, только почуяв запах. Помочь? Спасти?
Но зачем?
Добить!
Ведь может, так лучше?
Люди могут помогать. Но какая ж это помощь – в недеянии? В молчании? А ведь она три года лечила их, в Зеленцах не осталось никого по-настоящему больного. Старики цвели, а молодежь, заболевшие или сломавшие себе что-нибудь, как Маони, отделывались легким испугом.
В чем польза от этих людей? Так ли неправа Ведьма из сказки, жившая одна в глухом лесу?
-Нет! – поспешно отозвался Рациг. Неужели, снова стал рассчитывать на снисхождение? Глупец! Неблагодарный глупец. Алле убьет его в любом случае! Ведь ходил, разнюхивал, распространялся об оборотнях – не удивительно, что решили проверить. Вот правда и всплыла, - Не я! Наказующий заплатил твоему мужу за еду серебрушкой – а та возьми да загорись у хозяина в кулаке.
-Я уже знаю, - заскрежетала зубами Алле, когти на руках сами собой вытянулись на десять сантиметров. Девушка задумчиво посмотрела на свою руку, а потом на побледневшего пленника.
-Я могу тебе помочь! – на высокой ноте завизжал тот, - Можно обратиться к мэтру Ингольду, он поможет найти способ вытащить твоего оборотня!
-Ингольду? – нехорошо прищурилась Алле, выдвигая еще и глазные клыки, - Купцу, что оставил тебя у нас? Специально оставил?
-Д-да! Он приказал… То есть, нет! То есть, это не то, что ты думаешь! – залепетал раненый, - Мы дадим тебе убежище, помощь. Ты хочешь освободить своего мужа? Господин Ингольд Гравес поможет!!! Ну как ты будешь в одиночку штурмовать монастырь? А сегодня его не казнят: это принято делать на рассвете третьего дня: так завещано богами. Мы как раз только-только доберемся до столицы. А там, в городе, без помощи Ингольда тебе не справиться.
Рациг убеждал девушку так старательно, словно от этого зависела его жизнь. Нужно признать, он имел на то основания. Но не с точки зрения Алле.
-Скажи, где искать его, и я найду сама, - наконец отозвалась она.
-В столице. Улица Трех Рек, дом 17. Скажи, что от Рацига, - с надеждой быстро выпалил раненый.
-Улица Трех рек, 17, - повторила Алле, - Скажу. Так?
-Да, - отозвался человечек.
-Хорошо, - кивнула девушка – и молниеносно оказавшись около Рацига, разорвала когтями ему горло.
Оставлять в живых того, кто так внезапно ворвался в их жизнь и разрушил установившееся счастье и покой?
Алле была слишком зла.
Когда девушка уже добралась до города, солнце светило вовсю, пусть до полудня было еще далеко. Путь, который вчера за целый день проделали церковники, у каддьары сократился до пары часов.
Тем не менее, эти часы помогли, прояснили разум. Чернота, выкачанная из Маони, распалась, и Алле теперь сердилась на себя (но уже не до потери контроля), что не смогла сдержаться. Арена оставила на ее руках слишком много крови, чтобы всерьез убиваться по чужой смерти.
Пугало только чувство удовлетворения. Как может успокоить зажатый в когтях позвоночник врага? Врага ничтожного, надуманного.
Оказывается, может быть и такое.
Ну уж нет!
Сейчас не время ждать, не время переживать и не время бояться! Она становится чудовищем? Может, Теренций все же добился того, чего хотел?
Но сейчас это не важно.
Важен только Фиссанг.
Стену Алле преодолела молниеносно, прямо сквозь толщу камня, «забыв» внутри сумку с вещами. При себе оставила только кошель. Легко и просто! После Ограды Бараков любые заборы не казались уже чем-то непреодолимым. Иногда трудно – но всегда возможно.
Теперь было необходимо найти нужного человека. Инстинкт кошки-одиночки требовал принюхаться, искать по запаху. Но, во-первых, город был столь огромен, а запахов (не всегда приятных) – столь много, что Алле почти сразу отбросила эту идею.
Как в таких случаях поступают обычные люди? Ведь Фиссанг когда-то показывал ей это!
Отряхнув сарафан и выйдя из переулка, девушка прошла пару кварталов вместе с людским потоком. Чуть поравнявшись со спешащей куда-то пожилой дамой, Алле спросила:
-Извините, почтенная госпожа, а как попасть на Улицу Трех Рек?
-А? – развернулась к ней дама – горожанка с заплетенной вокруг головы косой и корзинкой, прикрытой полотенцем.
-Не подскажете, как попасть на улицу Трех Рек?! – чуть громче повторила Алле.
-А! – закивала дамочка, - Подскажу, милая, - От ненавистного обращения Алле даже не дернулась, настолько была сосредоточена, - Это совсем недалеко. Сейчас идешь прямо и на первой же улочке сворачиваешь. Это будет Первая Купеческая. Потом идешь до речки, она небольшая, переходишь через мост и оказываешься на пересечении Первой Купеческой и Речной. То есть, Трех Рек.
-Спасибо, - кивнула Алле и улыбнулась, старательно пытаясь воспроизвести искреннюю улыбку. Кажется, получилось, так как женщина улыбнулась в ответ. Алле поклонилась, и быстро пошла вперед, следуя полученным инструкциям.
Да, все оказалось действительно просто.
Дом нашелся быстро. Огромный особняк, спрятавшийся за зеленой изгородью, прижатой к чугунным кованым прутьям решетки. Чем-то этот дом напомнил жилище мастера Саиля, всколыхнув неприятные воспоминания.
Впрочем, здесь хотя бы сразу понятно: за стеной не друг.
У ворот нашелся привратник.
-Господин, - подошла Алле, - Не подскажете, как я могу встретиться с господином Ингольдом?
Только заговорив, девушка поняла, что взяла неверный тон. Привратник – здоровенный детина с неровной бородой соломенного цвета, - подбоченился, сразу показав, что считает себя выше какой-то оборванки.
-Господина нет дома. Иди, куда шла! – раздался ожидаемый ответ. Алле это не устроило.
Девушка вздохнула, досчитав до десяти. Действительно, не бить же его за такой ответ! Или ударить? Как легко перемешать в кашу внутренности одним ударом – и придержать заклинанием, чтобы не дернулся с места!
За мгновение внутри девушки произошла битва. Ей нужно попасть внутрь. Можно проскочить незамеченной. Можно пройти прямо, не обращая внимания на преграды.
Как нелюдь.
Но ведь и люди как-то добиваются поставленных целей?!
-Любезный, - голос девушки приобрел ледяные интонации, которые она прежде слышала не раз в чужом исполнении, - Вы не понимаете человеческую речь? Если господина Ингольда нет, я его подожду. Но лучше вам не врать мне, а просто доложить о моем прибытии.
Манеру поведения Алле скопировала по памяти с Теренция. Это было неприятно.
Но тут же девушка успокоилась. И сражаться, и творить магию она научилась у демона. Так что из этого, не жить вовсе? Она – это только она. Ее путь, ее выбор. Ее внутреннее чудовище, ничье больше.
И то, что умения приобретены когда-то у существа, которого девушка ненавидела всем сердцем, не повод их не использовать. Есть ли смысл становиться убийцей из-за того, что не хочешь уподобиться другому убийце?
Есть ли смысл убивать?
«До святой мне далеко, - подумала девушка, проходя в дом, - Размышляю о том, как не стать чудовищем – и после того, что совершила. Глупо. Лучше думать о том, как спасти Фиссанга»
Купцу уже доложили о прибытии гостьи. Ингольд в длинном жакете стоял посреди гостиной залы, с отеческой улыбкой глядя на Алле.
-Добрый день, госпожа, - поздоровался он, - Как я рад, что вы прибыли ко мне в гости!
-Полагаю, что так, - ответила девушка, бросив на купца взгляд исподлобья. К счастью, одноцветный, - Позвольте поинтересоваться, почтенный господин, какие инструкции вы выдали своему подчиненному, оставив его в моем доме?
-Инструкции? – Удивленно поднял голову Ингольд, - Будете чаю?
-Инструкции, - кивнула Алле, присаживаясь в кресло и принимая протянутую чашку, - Благодарю.
Тщательно втянув воздух и обнюхав заварку, а затем для надежности отправив пару заклятий, выявляющих яды, девушка отпила глоток. Доверие – штука редкая. А доверять человеку вроде Ингольда – бессмысленно и глупо. Доверять вообще глупо!
В этом мире у Алле есть только Фиссанг. И больше никого.
-Инструкции, согласно которым совсем не почтенный Рациг ошивался вокруг деревни и способствовал тому, что мой муж оказался в лапах наказующих, - спокойно произнесла девушка.
-Вот как, - только и сказал Ингольд, судя по всему, просчитывая ситуацию, - Хм, надеюсь, этот глупец достаточно наказан? Клянусь вам, моя госпожа, я бы никогда не посмел вредить своей прекрасной спасительнице!
Алле отпила еще полглотка, поставила чашку и подняла взгляд на купца.
-Простите, господин Ингольд, это ничего, что я вам не верю? – жестко усмехнулась каддьара. Наверно, Фиссанг бы посоветовал говорить с точностью до наоборот. Уверять в своих дружеских и каких-то там еще чувствах. Вот только Алле так не могла. И чем дальше, тем лучше понимала, что взяла неверный тон.
В мире людей вообще лучше не говорить правду.
-Ну что ж, - задумчиво пробормотал купец и поднял на девушку холодный оценивающий взгляд водянисто-голубых глаз, - Я готов предложить свою помощь в твоей беде.
-Какую? – спросила девушка.
-Информация, пути отхода, убежище. При необходимости – отряд наемников.
-Это то, что нужно, - медленно ответила Алле, но тут же спросила то, что хотела узнать с самого своего появления в городе, - А что я должна буду сделать взамен?
Это ведь главный вопрос сегодняшнего дня, верно?
Потому что Фиссанга она вытащит несмотря ни на что. Другой вопрос – что будет дальше?
Ингольд улыбнулся неприятной улыбкой и поставил свою чашку.
-Рад, что мы друг друга понимаем. Есть у меня один враг, причинивший мне немало зла. Его зовут Надим а-Цанре. Он преступник, и глава преступной банды. Убей его, и я помогу тебе вырвать твоего мужа из застенков наказующих.
Алле медленно кивнула и отпила еще глоток из чашки.
Еще одно убийство! Смешно.
Раньше у нее не было выбора: умри или убьют тебя. Теперь у нее нет выбора, раз на кону жизнь Фиссанга?
Ненавидит ли она людей? Лживых, предающих… Но иногда добрых, иногда верных… Бывает же и такое.
Алле поставила чашку.
Можно пойти к Храму прямо сейчас. Спросить у прохожих, как дойти. А ночью – пробраться, убить каждого встречного (тоже спрашивая маршрут), взломать защитные заклинания (а ведь Алле могущественная колдунья, она сможет!), найти Фиса – и сбежать.
А когда-то, уходя вдаль от берега, каддьара мечтала помогать людям. И никогда больше не слушать приказов. Если ненавидеть – то самой.
И любить – самой.
Девушка размышляла. Очевидно, помощь ей нужна. И не только чтобы вытащить Фиссанга. Нужно думать и о будущем. Вдвоем бороться против целой Церкви – даже звучит сомнительно. Хватит полумер! Нужно найти способ влиться в людской мир. И пусть кто-то знает их тайну – ничего! Ведь бывают маги, бывают просто сильные воины – и их никто не трогает. Они как тайна, известная настолько широко, что это просто не интересно.
Ведь это выход!
Алле встала.
-Я займусь вашим делом, - второй раз кивнула она и вышла вон.
Уйти от Ингольда она всегда успеет. А сначала ей действительно нужна помощь.
Но… Почему именно от него?
Автор: Александра Дмитриевна Эйро (Половодова)
Бета: нет
Пейринг: Алле/Фиссанг
Рейтинг: PG
Жанр: фэнтези
Размер: макси
Предыдущие главы: Глава 1
Глава 2
Глава 2. Буря в стакане
1
Инородец
1
Инородец
За окном пели птицы, а внутри помещения царил запах трав. Алле это нравилось. Она выделяла ароматы разных растений и легко угадывала, в какой пропорции в зелье они находятся. Но Фиссанг едва заметно морщился, а оставленный купцом человек, Рациг, корчил такие рожи, что девушке невольно становилось смешно.
-Рана заживает. Я думаю, через день-другой ему уже можно будет вставать, - собирал вещи дядька Векнет, травник, которого Алле попросила придти. Вслед за склянками в плетеный коробок были аккуратно уложены пара выгнутых стекол. Алле с ностальгией припомнила то время, когда сама училась на травницу у бабки Маланьи. Те времена прошли, но теперь, в деревне девушка все равно время от времени помогала дедьке Векнету. И очень этому радовалась.
-Наконец-то! – повеселел больной, - Скучно одному в комнате!
Раненный гость, за проживание которого заплатил купец, выздоравливал довольно быстро – но все равно изрядно надоел хозяевам трактира. Слишком уж беспокоен он был, - казалось Алле.
Фиссанг смеялся. Оборотень считал, что беспокойнее их самих гостей еще не приходило. Вот только девушка нет-нет, да кидала во сне на больного заклятия регенерации. Слабенькие, но работающие.
***
Рациг пошевелился. Руки и позвоночник ломило, ноги не чувствовались вовсе. Но было лучше, чем вчера. Чуть-чуть полежав и попробовав пошевелить пальцами ног, Рациг понял, что ему просто не больно там, вот он ничего и не чувствует. Даже странно, что неповрежденные части тела раздражают больше, чем раненые.
Посмотрев на потолок, Рациг задумался о произошедшем. В гостинице он уже находился около недели. И за эту неделю не продвинулся к своей цели ни на йоту.
Задача Рацига была достаточно проста: как-нибудь сковырнуть со своего насеста этого петуха и клушу (вообще-то Рациг знал, что его приютили опасные существа, но после недели наблюдения краем глаза за их сюсюканьями, он уже по-другому назвать парочку не мог). Проблема осложнялась тем, что они крепко держались друг друга, уходить не были намерены – а если и намерены, то не к господину Ингольду под крыло. Это было плохо. И обычный в таких случаях аргумент – грубая сила – был под запретом.
Действовать надо было хитро, тонко и быстро. Вечно болеть не получится.
Переплетя пальцы, Рациг рассуждал. Господин Ингольд явственно высказал свое намерение: получить под свой контроль эти два лакомых кусочка. Нанять их. На долгий или не очень срок.
Сами они не идут. Не хотят. Надо сделать так, чтобы захотели. Переехали отсюда. Рассорить с соседями? Может не помочь. Рассорить друг с другом? Хм…
И тут пришло озарение. Зачем притворяться, когда можно сказать правду. Ну, или полуправду. Господин Ингольд уверен, что девица на самом деле ушлая ведьма, способная притворяться человеком. А что если это раскрыть? Убедить деревню, что они пригрели на груди змею?
Нет, опасно! Она знает, что была замечена. И если ее спровоцировать, быстро найдет виноватого. Надо по-другому… А может?..
Если о ней и о ведьмовстве говорить нельзя, то почему бы не распустить байки про оборотней, например? А потом как-нибудь ненавязчиво указать на ее мужа. Тогда задача будет решена: ни он, ни она жить здесь и в окрестностях не смогут. Им придется уезжать. А это уже будет шанс повлиять на их решение: куда ехать. Сделать выгодное предложение.
Итак. Нужно втереться в доверие. Деревенским увальням, этой странной супружеской паре (ну не идиот ли мужчина, женившийся на ведьме?), вообще всем. И главное – не мелькать. Прогуливаться, интересоваться, но как-нибудь не слишком заметно… Может сработать.
-Вам еще нельзя вставать, - голос ведьмы застиг Рацига врасплох, когда он, задумавшись, начал было подниматься, выпутываясь из-под одеяла, чтобы приступить уже к выполнению своего намерения. От звуков ее голоса раненый подскочил и рухнул обратно: все тело скрутила судорога.
Рациг кинул на вошедшую подозрительный взгляд: не она ли виновата? Но тут же успокоился. Доброжелательность, открытость, добродушие – вот что будет теперь его девизом. Даже если ведьма настроена решительно против него, других чувств показывать нельзя.
-Прошу прощения, хозяюшка, - улыбнулся он, - Но лежать хоть минуту дольше – выше моих сил. Я надеюсь, я смогу ходить? – с беспокойством (на этот раз искренним) осведомился Рациг.
-Да, конечно, - улыбнулась ему ведьма. Раненый готов был поклясться, что она тоже играет свою роль, не показывая искренних чувств, однако это сейчас не имело смысла.
-Не обидь, хозяюшка, помоги подняться! – буквально взмолился он, немного переигрывая. Но, вроде бы, все прошло успешно.
Они несколько минут походили с белобрысой магичкой из стороны в сторону. В конце концов, Рациг прошел несколько шагов самостоятельно.
«Нужно как-нибудь закрепить результат. Доверие, доверие!» - рассеянно думал он, практически засыпая на ходу.
Как его положили на кровать и укрыли одеялом, деревенский диверсант уже не помнил.
-Завтра надо… Обязательно… На свежий воздух… - пробормотал он в дреме и затих.
Ведьма только чуть оглянулась, уходя.
***
Рациг тщательно поправлял рубашку, разглядывая свое отражение в чану с водой. Первое впечатление – самое важное. Поэтому волосы были вымыты. В беспорядке – гребнем Рациг и не думал пользоваться – но в целом выглядели как у человека, по каким-то личным причинам не нашедшего времени и желания причесаться. Действительно, зачем эта ерунда раненому?
Рубашка была надета чуть-чуть криво – и Рациг тщательно добавлял штрихи этой кривизне. Она должна продержаться некоторое время, а потом можно поправить. Специальное отсутствие некоторых деталей одежды – например, шнурка у рубашки, который сейчас использовался вместо пояса на штанах (явственно показывая, как исхудал больной) - все это замечательно добавляло колорита.
В целом – типичный житель окрестностей Аргана – светлокожий, русоволосый. Рубашка, штаны, портянки, плетеные лапотки, которые он выпросил вместо башмаков под тем предлогом, что собственная обувь испортилась (башмаки действительно сильно пропитались кровью и немного разошлись но швам, но ходить еще можно).
Лестница далась тяжело, но в конечном итоге спуститься вышло без посторонней помощи.
-Доброе утро. Будете завтракать? – приветливо спросила из-за стойки трактирщица. Длинные светлые волосы были убраны под платок невнятного салатового цвета, на плечи была накинута пушистая серая шаль. Неужели, на улице так холодно? – с беспокойством подумал больной. Было бы неприятно порушить такие планы из-за погоды.
Сегодня Рациг твердо вознамерился заскочить в храм.
-Да, буду! – воскликнул он, добродушно растянув полные потрескавшиеся губы в улыбке, - А что у нас на сегодня?
-Каша, немного овощей. Мясной бульон, стакан томатного сока, - ответила девица. Рациг мысленно выругался. Нет, чтоб пиво или хотя бы глинтвейн! Вместо этого уже который день – сок и только сок. Ну что за разочарование! Честно! Она заслужила костра наказующих за свою жестокость, не меньше.
-С удовольствием! – улыбаясь, ответил Рациг.
Быстро позавтракав, он, помахав рукой хозяйке, вышел за дверь и неспешно, чуть придерживая ногу, отправился в сторону возвышающегося над деревней храма.
Проселочная дорога отличалась от городской брусчатки в невыгодную сторону. Идти пришлось долго, но, в конце концов, до храма Рациг благополучно добрался.
И каково же было его разочарование, когда обнаружилось, что никого не оказалось на месте! Церквушка с облупившейся штукатуркой была пуста: ни служек, ни попа, ни тем более народу.
Раненый зашел внутрь. Церковь была небольшой, но чистой и ухоженной. Значит, местные ее исправно посещают.
На стенах было намалевано житие святых, подчас не очень удачно, но хотя бы различимо. Свечи горели, паутина в углах отсутствовала.
Вот только еще и священник куда-то задевался, окаянный.
Сначала Рациг смиренно стоял, опустив очи долу и сведя ладони вместе. Даже полмолитвы прочитал про себя. Потом это стало сложно: вторую половину он помнил хуже, а одновременно вспоминать и прислушиваться, не зазвучат ли где шаги, не получалось.
И шаги зазвучали. Кто-то вошел, остановился позади. Выждав некоторое время, Рациг развернулся, надеясь, что выглядит это достаточно набожно и благовидно.
Это был старик с длинной кривой свечой. Приложив фитилек к пламени других свечек, он капнул воском на подсвечник и поставил свое подношение.
Рациг, отбросив колебания, подошел к старику.
-Мое почтение, дедушка, - поклонился, как принято в деревне, Рациг, - Не подскажешь ли ты, где все? Я не вижу ни священника, ни паству. Что произошло?
Старик, видать, разомлев от вежливой и почтительной речи из уст совершенного незнакомца, повернулся, раскрыл беззубый рот:
-И тебе поздорову, мил человек. Не беспокойся за деревню: ничего не произошло. И пастырь есть, и паства, - тут дед ухмыльнулся, что в его исполнении выглядело отталкивающе, - Да ты б еще к обеду на заутреню пришел. Раньше она гораздо начинается. Это вы, городские, вовремя встать не можете.
-А где же тогда священник? – непонимающе переспросил Рациг.
-Дык, благословляет поля, - как младенцу продолжил втолковывать дедок, - А то как пшеница народится без божественной милости?
-А служки? – все еще на что-то надеясь продолжал допытываться раненый. Зачем ему были служки, он сам не знал, но происходящее казалось ему решительно неправильным. Он, конечно, не то, чтобы набожный человек... но как-то все тут не так.
-Какие служки? – удивленно спросил старик.
Рациг вздохнул, выдохнул и почувствовал, как закружилась голова.
-О, внучек, да ты совсем плох. Не сходить ли тебе к знахарю нашему, он совсем недалече тут живет!
Рациг смог только кивнуть.
Старичок заулыбался и начал хватать горожанина за руку.
-Пойдем, покажу дорогу, - продолжил он заливаться соловьем, - Сейчас выйдешь на улочку, пройдешь обратно к трактиру чуток до развилки, а там свернешь направо. Можно и по полю, но заблудишься ведь, а до развилки не далеко и крюк небольшой. Пойдем, провожу тебя.
До развилки действительно оказалось недалеко.
Рациг сердечно поблагодарил доброго дедка (чтоб он сдох, дубина деревенская!) и направился в сторону приземистой избушки. И еще он почему-то был уверен, что дедок его едва ли не до порога взглядом проводил. Волновался, что ли? С него станется. Развелось доброхотов!
Вздохнув и решив, что руганью делу не помочь, Рациг постучал.
-Войдите, - раздался скрипучий голос лекаря. Рациг послушно открыл дверь, - Что надо?
Да уж, неласково вышло.
-Голова кружится, - жалобно и как-то по-детски сообщил раненый.
-А ты чего хотел? Недавно после ранения – а туда же, на своих двоих скачет, - проворчал дед, но вручил горожанину какой-то бутылек, - Бери и пей. Обезболивающее. Враз полегчает. А потом домой иди. Нечего тут отираться.
Рациг послушно опрокинул пузырек.
-Давай обратно, - забрал стекляшку лекарь и поставил ее в ведерко к другим таким же пустышкам. А потом просто взял, да сел на лавку, открыв лежащую там книжку на заложенной странице. Рациг проследил за ним взглядом. Вот ведь! Доверие, дружелюбие, - повторял он про себя, как мантру. Нужно попытаться!
-Да, вы меня потрясающе лечите. Вы прямо как волшебник, - выдохнул раненый, поводя головой из стороны в сторону. Действительно, слабость отступила, словно и не было раны.
Мастер Веркет посмотрел поверх книги на гостя. Взгляд его выражал полное неодобрение.
-Молодой человек, воздержитесь от голословных утверждений, - прозвучал старческий голос, - Наука сбора и использования целебных трав – старейшая из существующих. Поколения и поколения моих предков и предков моих коллег передавали эти знания из уст в уста. Нам не нужны столичные магические рукодрыжества. Называя меня волшебником – сиречь колдуном, - вы оскорбляете дело моей жизни.
-Простите, - растерянно пробормотал Рациг. Тут бы ему уже и уйти, так ведь дернул бес за язык - А как отличить оборотня или ведьму, если действитльно их встретишь?
На этот раз травник отложил книгу и внимательно уставился на своего нежданного посетителя.
-Проще простого, - ответил он, даже без паузы, - Сверхъестественные создания нетерпимы к силе господней и зачастую невоздержанны и вспыльчивы. Если оборотень раздражен хоть самую малость – его глаза приобретут цвет его звериной ипостаси. А если разозлить нелюдя чуть сильнее – то и внешний вид начнет меняться, - немного помолчав, мастер Веркет продолжил, - Ведьмы же не могут обходиться без своих колдовских штучек. Никогда ведьме не быть смирной овечкой: ее не обучали дисциплине десятки придворных наставников в столичной академии. Все что она знает – приходит спонтанно или от такой же, как она, злобной наставницы. Разозлишь ведьму – схлопочешь проклятие. Все просто.
-Хм… А если их не злить? – недоверчиво спросил Рациг, вспоминая поведение Алле, трактирщицы.
-Это невозможно. Может, рождаются они похожими на людей, но сама жизнь делает их испорченными и склоняет к черноте. Они могут разозлиться – потому что среди простых людей некому наказать их за несдержанный характер. Они могут – и потому не сдерживают злость, молодой человек, - похоже, мастер (у Рацига больше не получалось называть этого злобного старикашку просто «дядькой») уже не рад был, что начал отвечать.
-А чем отличаются королевские маги от тех же ведьм? – не отставал раненый.
-Воспитанием. Или не знаешь, почему их берут в академию в самом раннем возрасте? Для того самого, - проскрипел старик и вернулся к книге.
Наступило неловкое молчание.
Но определенно, какой-то бес висел у Рацига на языке. Он продолжил допытываться:
-А может ли кто-то из знакомых оказаться ведьмой?
-Смотря какая знакомая… - задумчиво ответил травник.
-А вот, например, жена трактирщика, Алле? – спросил Рациг и окончательно проклял свой язык. Ведь хотел же не вмешивать ее!
Знахарь вперил в него взгляд мутновато-голубых глаз совсем уж пристально.
-Следи-ка ты за речью, милок. Меня голословно обвинил, почтенную женщину. А дальше что будет? На людей кидаться начнешь?
-Нет, что вы! – быстро ответил Рациг, и, пока не ляпнул еще чего-нибудь, постарался сбежать, - Всего хорошего и спасибо за лечение!
***
Веркет с неудовольствием посмотрел вслед чересчур разговорчивому мальчишке. Вот ведь прицепился, как репей! И чего ему неймется?
Да и девчонка могла бы поосторожнее быть.
Ну да, травник знал, что Алле не чужда колдовская наука. Но девушкой она была отзывчивой, магию свою контролировала – королевским шавкам на зависть. За водой к источнику целебному бегала, да только его воду для супов и сидра использовала, травки с умом собирала. И вообще, помогала, как могла.
Веркет, конечно, подозревал, что и у нее есть предел, после которого она взбесится. Но если жизнь течет размеренно и лениво, как это заведено испокон веку в Зеленцах, ей для того просто повода не найдется.
А вот если пытаться прогнать или по-другому пригрозить – тогда и быть беде.
Стоит проследить за поганцем. Да девчонке сообщить. Вроде, девица разумная. Найдет, что сделать.
***
Вместо того, чтобы отправиться в трактир, Рациг дернулся в другую сторону. А то ж! Под боком у ведьмы, да наговорившись про нее – не слишком ли опасно?
Деревня осталась справа, слева расстилались поля. Рациг брел, с трудом представляя, как потом будет добираться обратно. Отрезвил его шум.
-И да прольется благодать бога-отца, святость богини-матери и их благословения на эту землю! Аминь! – раздавался звучный голос. Похоже, это и есть пресловутое освящение пшеничных полей.
-Мое почтение, - поздоровался Рациг, подходя поближе.
Впрочем, людей он особо не интересовал. Кто-то подошел поздороваться, а кто-то пошел по своим делам. В стороне в небольшой группке, во главе которой Рациг мгновенно признал мельника, обсуждали виды на урожай.
Внезапно один из обсуждавших поднял голову, уставившись на поле:
-Эй, да кто пустил сюда корову! Уберите ее!
-Ой, - вякнул маленький мальчишка, один из тех, кто подошел поздороваться… Я стадо на пса оставил… Мне голову оторвут…
Сказав это, он рванул в пшеницу.
-Ты, негодник, что творишь?! – заорал еще кто-то.
И тут из леса появился Он.
Огромный матерый волк – он прыгнул на несчастное животное, которое спокойно поедало травку, вытаптывая крестьянские посевы. Корова даже успела заметить, замычала, взметнув голову. Дзенькнул колокольчик, булькнуло разорванное горло. В гробовом человеческом молчании волк подхватил тушу и рванул в лес.
Выглядело происходящее достаточно невероятно. Все встало на свои места. Это Судьба определенно подбросила великолепный шанс провернуть заказанное дело. Итак…
-Оборотень! – заорал Рациг во всю глотку.
***
-Вот ведь стервец, - процедила сквозь зубы Алле, проводя рукой над тарелкой супа. Мутное, окрашенное золотистым цветом изображение полей тут же пропало, - Теперь начнутся пересуды.
-Этого не избежать, - пожал плечами Фис, размеренно опускавший огромную деревянную ложку в свою тарелку. Супчик вышел наваристый, вкусный, - Да ты и не беспокойся, Аль. Ну подумаешь, кричали чего-то. В любой деревне первым делом «Оборотень!» кричат, пока волка не прибьют.
Часы на стене начали бить час до полудня. Из специального отверсия высунулась кукушка – и беззвучно разевала рот.
-Как бы в полнолуние не решили охотиться, - с тревогой сказала Алле. Фиссанг посмотрел на нее, отложил ложку и взял в свою огромную теплую ладонь вытянутую кисть каддьары.
-Я отбегу подальше. Ты же знаешь. Ну и что, что я оборотень? Не человек, что ли? Знаю, когда делать ноги надо.
-Ну, по крайней мере, они ищут волка, - вздохнула девушка. Кукушка продолжала разевать рот, хотя часы уже отбили нужное количество раз. Алле вздохнула и мысленным посылом затолкала ее обратно в часы.
-Не думаю, что, если я им скажу, что я оборотень-кот, а не волк, им будет легче, - усмехнулся Фис, проследив за деревянной птичкой. Алле встрепенулась.
-Чур тебя! Говори, да не заговаривайся. Нет Фис, правда! Не вздумай упоминать ни о чем подобном, да и сам не потеряйся. Я ж от беспокойства изведусь, случись вдруг чего.
Суп показался внезапно очень важным, но отчего-то безвкусным, да и каша тоже. Доедали в молчании.
Наконец, встав из-за стола, оборотень обошел его по кругу и обнял жену, прижав к себе.Алле обмякла в его руках, доверчиво прильнув и обняв за шею. Фис зашептал, и голос его был проникновенным, нежным:
-Не бойся, родная! Ну что со мной может случиться? А если что не так пойдет – то уж ты меня точно спасешь. Так?
-Конечно, - выдохнула девушка.
Так они могли стоять вечно.
Но все вечное однажды заканчивается. В дверь хозяйской половины трактира застучали. Девушка на это только вздохнула и выпуталась из объятий.
На улице оказался конопатый прыщавый юноша из соседней деревни: ведьма узнала его сразу. В их деревне не было травника, и только увидев взволнованное лицо гостя, она предположила, что кто-то там заболел. Так и вышло.
-Беда! Госпожа Алле, Госпожа Алле! Какое счастье, что мы вас нашли! – начал тараторить мальчишка (на самом деле не многим младше ее)
-Что случилось? – нетерпеливо поинтересовалась девушка.
-Манька из Сосновок свалилась в колодец!!! Лежит теперь больная и простуженная. Не ровен час, отправится к господу на поклон. Помогите! – взвыл не хуже оборотня посланник, и Алле вспомнила его имя: Селик, жених той самой Маони, для друзей – Маньки.
Вот только все эти чужие беды не могли толком достучаться до Алле: ее снедало беспокойство о близком ей человеке. Девушка через силу посмотрела на Фиссанга, взглядом спрашивая: что делать?
Тот ответил ей, не моргая. Противостояние взглядов длилось секунду. Алле отвернулась.
-Это… - начала было она, но была остановлена теплой рукой оборотня на своем плече.
-Не вздумай отказываться! – тихим шепотом, не разнимая губ, почти прикрикнул Фис.
-Но именно сейчас… - с болью в сердце начала было отвечать ему Алле.
Фис едва заметно качнул головой, каддьара почувствовала движение воздуха.
-А какое это имеет значение? Ты хотела спасать людей, а не убивать. Вот оно, твое предназначение, - зашептал Фис. Его было тем сложнее не слушать, что он был абсолютно прав.
-Но… - все же попробовала сопротивляться Алле.
-И не бойся оставить трактир на меня. Что я, маленький? – девушка явственно представила, как обнажаются в ухмылке десна, едва обозначая клыки, - Один не справлюсь? Не обижай меня так, Алле!
Аргумент был убойным.
-Да, - только и кивнула девушка.
Гонец продолжал тараторить:
-Я заскочил к дядьке Веркету, но его не оказалось дома. И где бродит?! Госпожа Алле, возьмите лошадь – мне ее дали, а я вам передам! Да доберитесь поскорее, может, не поздно еще!
-Сейчас соберусь. Жди здесь, - решившись, наконец, скомандовала девушка и стремглав кинулась в сторону спальни. Там она хранила свои запасы травок и снадобий, который начала заполнять, едва приехала в деревню.
Похватав все необходимое, она немедленно вышла.
-Веди, - коротко сказала она и оглянулась
Фиссанг стоял, улыбаясь теплыми карими глазами.
-Иди уже, маленькая, не заставляй людей ждать.
-Иду, - серьезно кивнула девушка, и стремительно зашагала прочь.
2
Святой
Святой
Отец Сайброн вздохнул и выглянул в окно кареты.
-Скоро уже? – звучный голос разнесся вдоль лесной дороги. Несмотря на то, как близко отряд подошел к столице, дороги были отвратительны – и святому отцу было нехорошо.
-До деревни не более часа пути, отче, - почтительно ответил подъехавший капитан храмовой стражи, высокий лысый рыцарь в белой накидке с золотым тиснением узора, - Там, насколько мне известно, есть трактир подходящего размера.
Сайброн отреагировал мгновенно.
-Стыдись, чадо. Се есть земля правоверная, освященная. Негоже патриарху церкви, указующей путь и возвращающей в лоно света оступившихся, ночевать на перекрестье дорог. Верные свету прихожане не оставят страждущего.
-Нагрешил, отче, прости милостиво, - покаянно произнес стражник, опуская глаза. Отец Сайброн испытующе посмотрел на него, но, не увидев ничего бунтарского, добро улыбнулся.
-Бог-отец простит, чадо. Не греши более! – с этими словами преподобный откинулся на подушки. Поскорее бы добраться до этой деревни!
Настроение стало почти благостное. Но не надолго.
-Капитан! – раздался крик. Сайброн не узнал кричавшего. Кто-то из молодых и глупых. Святой отец вздохнул и снова высунулся из кареты.
Разговора он не услышал, но ему и не надо было. Сделав знак капитану и дождавшись, когда рыцарь приблизится, отец Сайброн просто снова строго посмотрел на стража. Волнуется не слишком, значит, ничего срочного.
-Что там, чадо? В чем дело? – степенно спросил преподобный.
-Разъезд нашел кровь на дороге, отче, - почтительно отозвался светлый рыцарь, - скоро мы до туда доедем.
-Хм, - нахмурился Сайброн, с неудовольствием вспоминая, что лес – идеальное место для беглых преступников и разбойников, - Нет ли там раненых, которым нужна помощь лекаря или божественное утешение?
-Нет, святой отец, никого. Ни тел, ни обоза. Но след свежий.
-Ясно, - пожевал губу Сайброн, - Тела могли утащить разбойники, что пролили здесь кровь. А могли местные жители, не отказавшие в помощи страждущим. Нужно успеть в Зеленцы до заката.
-Будет исполнено, - кивнул капитан.
Зеленцами была небольшая деревенька, тихая, мирная, процветающая. И отцу-настотелю радость, и местным спокойствие. Забора вокруг деревни не было, так что остановились у первой попавшейся лачуги, как предписывал обычай, без всяких проблем.
-Откройте! – раздался снаружи зычный голос капитана. Карета остановилась, отец Сайброн щелкнул замком дверцы и спустился по ступенькам.
-Не наседайте так, сын мой, - мягко прошелестел он, подходя к воротам, - Это ли деревня Зеленцы?
-Кто таков? – донеслось из-за калитки под лай собак.
-Я есть святой отец Сайброн, иерарх Ордена Наказующих со свитой. Я рассчитывал найти приют на вашей земле…
Сайброн не успел договорить, а калитка уже начала открываться.
-Проходите, отче, будь благословен ваш приход под мой кров - испуганно и почтительно затараторил мужичок серой наружности. Сайброн оценивающим взглядом прошелся по деревянному строению. Ухоженный домик поселянина был не так уж и плох.
-Найдется ли у вас двадцать мест для охраны?
Крестьянин ненадолго задумался.
-Вас и еще пятерых человек мы сможем разместить со всем почетом, - осторожно начал говорить он. Сайброн поднял руку.
-Довольно. Рассчитываю на вас.
-Прошу в дом, святой отец, - опомнился крестьянин, - Жена приготовит вам постель.
Не то, что бы Сайброн не понимал, откуда взялись корни обычая проезжающим священникам селиться в первой попавшейся хижине, пусть и самой бедной. Так в древности проверялась вера и уважение перед господом богом-отцом и святой матерью церковью. Но с тех пор многое изменилось Монахи более не ездят на мулах в одиночку, а в каретах и с эскортом. Всем в одном доме так не разместиться, так что обычай уже практически изжил себя.
Конечно, можно ездить, как положено монаху… Но не для иерарха наказующего ордена. Случись на дороге встретить нелюдь, понадобятся паладины света. Ну а где их взять, если все, что есть – один мул, да и тот на последнем издыхании? Сайброн хотел вынести этот вопрос на рассмотрение в конклаве. Но для этого необходимо сначала доехать до Верховного Храма.
День только-только клонился к закату. Остальную охрану разместили не очень уютно, но как-то разместили.
-Святой отец, эти люди шепчутся за вашей спиной, - подошел к преподобному капитан. Ситуация ему не нравилась, как не нравилась каждый раз, когда приходилось останавливаться на ночлег.
Отец Сайброн вздохнул, но не подал виду.
-Прости их, чадо. Они не понимают, от скольких опасностей их защищает святой орден. Вот увидишь, явится к ним на порог ведьма злокозненная – к кому обратятся? Дети господа неразумные, они чуют, что должно церкви действовать жестко, карая отступников – и трясутся сами. Найди мне безгрешного, и я объявлю его ангелом, спустившимся с неба. Этим поселянам воздастся в чертогах отца, но раз они чтут его, значит, пусть Он их судит. Злокозненные же ведьмы и колдуны – суть истинное зло. Не убоится справедливости светской и проклятый убийца, спасаясь от черноты ведьминской в чертогах наказующих. Таков закон тварного мира – и не нам восставать против него.
-Господин, - несмело постучала в каморку Сайброна жена хозяина дома, - Ужин подан.
-Хорошо, - громко ответил святой отец, - Идем.
Главная комната избушки, являющаяся к тому же кухней, гостиной, столовой и еще чем придется. Посреди нее стоял стол, за которым с некоторым трудом могли поместиться пять-шесть человек. Впрочем, иерарх ведь не требовал от бедняков замковой залы! Рыцари ордена будут накормлены и без стола.
На тарелках, расставленных аккуратным рядком, уже лежала каша, горшочек с супом из которого отчетливо пахло курятинкой. Что ж, знают законы вежливости, забили птицу, чтобы накормить гостя. В идеале так всегда и надо, но в реальности в тех окраинных домах, в которых приходится останавливаться, не всегда и курочки найти можно. Зная обычаи церкви, люди стараются не селиться со стороны дороги и деревни разрастаются вширь, вглубь. А если уж вынуждены жить так, а не иначе – то это либо богатые купцы, которые хотят заслужить покровительство святых орденов (и такое бывает), или бедняки, не способные найти более никакого дома.
-Благодарю, отче наш на небесах, что послал трапезу после дня, полного земных трудов, - прервал наконец свои размышления отец Сайброн, усаживаясь за стол.
Хозяева лачуги жались и мялись, не зная, как себя вести. Муж теребил в руках шапку, жена кидалась протирать то печь, то сундук с добром. Преподобный отец отмечал это краем глаза, он просто медленно ел.
Когда от каши и супа ничего не осталось, отец Сайброн, промокнув губы, вознес еще одну благодарственную молитву.
-Вам понравилось, святой отче? – несмело спросила жещина, высокая, не очень красивая пожилая крестьянка со светло-русой косой и толстыми бровями.
-Благодарю тебя за сытный ужин, чадо. Мирская пища не заменит духовной, но истинно сказал бог-отец: вкусите благо земное, если есть в том потребность. И нет ничего греховного в еде, даденной от бога – ибо лишь дъявол берет более того, что может съесть. Путь любого верного господу человека – беречь божественное начало и наказывать дъявольское, - начал небольшую проповедь отец Сайброн. Но только он чуть вздохнул, чтобы продолжить, как его перебили:
-А, так вы действительно за оборотнем приехали! – воскликнул хозяин дома. Простое, одутловатое лицо на мгновение разгладилась, принимая выражение невинного ребенка. Сайброн едва не поперхнулся.
-За каким оборотнем? – не сдержался и переспросил почтенный отец-наказующий.
Хозяин дома с готовностью начал размахивать руками, в одной из которых была зажата шапка, указывая куда-то на стену:
-Объявился у нас, ваша святость, коров тягает. Того и гляди, люди пропадать начнут! – от избытка чувств речь крестьянина вышла почти правильной, короткой и емкой. Только теперь не это интересовало святого отца.
Сайброн нахмурился, даже пристукнув перстнем по столу.
-Что ты, чадо, об оборотне говорил?
-Слышал я, святой отец… - начал снова заикаться бедняк.
-Что ты слышал, чадо? – терпеливо переспрашивал Сайброн.
-Видел я…
-Да что ты видел, чадо?
-Как огромный волк корову – хвать – и в лес! – выдал, наконец, крестьянин и замолчал.
Сайброн еще раз нервно пристукнул перстнем.
-А уверен ли ты, чадо, что то истинно оборотень был, а не волк матерый?
-Уверен, преподобный. Говорят, был он просто огромный, а рядом нашли следы человечьи.
Сайброн нахмурился сильней. Доверять всем крестьянским сплетням – не дело. Но оборотень мог вполне оказаться настоящим, а не вымышленным.
Значит, надо действовать решительно и прямо сейчас. Неровен час, прознает, придет ночью и загрызет. А вот если его поймать, посадить в клетку, благословленную силой бога-отца – тогда другое дело.
-Что ж, - заговорил Сайброн, - Я слышал тебя чадо. Ты славно уважил меня, и вот тебе моя благодарность, - продолжил он, выкладывая на стол монету.
Крестьянин нерешительно посмотрел на нее, но сделал шаг и взял. Святой отец кивнул сам себе.
-Причаститесь к святому знаку и скажите, можно ли сейчас собрать людей на площади? – спросил отец Сайброн и тут же подумал, что зря. Крестьянин все еще не находил себе места, теперь просто не зная, что сделать первым делом. Иерарх вздохнул и протянул перстень для поцелуя – собственно, в этом и заключалось причастие к святому знаку.
Муж и жена переглянулись. Неуверенно встав на колени, они по очереди прикоснулись губами к перстню. Сайброн с некоторым трудом переждал момент. Ему целовали руку герцоги и графы – а тут какой-то крестьянин своими грязными хлебалками… А теперь той же процедуре можно подвергнуть всю деревню – и лучше перебдеть, чем оставить за спиной поганого оборотня. Впрочем, в багаже кареты есть специальный переносной знак бога – странного вида узор вокруг сияющей звезды.
-Ты можешь собрать всех мужчин от пятнадцати до шестидесяти у дома старосты? – еще раз спросил святой отец, на этот раз только у мужа. Тот тут же ответил:
-Если его святость позволит… Все практически и так собираются к вечеру в трактире. Весело там, сытно. Пиво хорошее – и разносит его жинка трактирщика – девка в соку. Уехала она, правда, в соседнюю деревеньку, да и без нее туда все по привычке стянулись.
-Хм, ну, тогда и не зови. Сейчас возьмем отряд – и в трактир.
Трактир был большим деревянным зданием и, по всей видимости, служил также и гостиницей. Над входом красовалась вывеска «Кот и Кошка». Сайброн зашел туда, высоко подняв голову. Внутри было достаточно уютно и светло, несмотря на то, что солнце почти уже село. Трактирщиком оказался высокий южанин – бывший воин, однозначно. Даже Сайброн заметил, как капитан его стражи прижал к бедру меч.
При входе преподобного и рыцарей храма народ, собравшийся здесь, замолчал, как по команде. В общем-то, ничего необычного в такой реакции не было, и отец Сайброн, коротко сказав что-то вроде «Приветствую, дети мои», - сел за один из свободных столиков. Рядом с ним уселся капитан стражи.
-Эй, трактирщик, принеси поесть!!! – гаркнул тот во весь голос. Отец лишь милостиво кивнул.
Потихоньку начали звучать шепотки, но к прежнему гулу не возвращались.
Южанин тут же поспешил к столу церковников.
-Чего преподобные господа изволят? – спросил он, поклонившись.
-Сока, - ответил за всех святой отец, - Сока и немного супа. У вас есть?
-Разумеется, святой отец. Соки вишневые, томатные, яблочные, грушевые. Суп готов с клецками и рыбный.
-Пожалуй, рыбного.
Приняв заказ у каждого, трактирщик еще раз поклонился – и отправился за стойку, откуда нырнул в неприметную дверь.
Потихоньку деревенский народ смелел, но в трактире все равно оставалось тихо. В тишине южанин принес поднос с тарелками и кружками. От тарелок пахло весьма ароматно.
-Благодарю тебя, чадо, - степенно кивнул святой отец – и, достав из кошелька монетку, кинул ее трактирщику, чья молниеносная реакция позволила перехватить белый кружочек на лету.
В тишине трактира раздался характерный звук, и запах паленой кожи смешался с хлебным ароматом качественного пива, витавшим в помещении.
-Вот оно как, - пожевав нижнюю губу, сказал Сайброн, погладив активированный символ светлого бога, - Взять его!
Охрана разом вскочила с мест. События понеслись стремительней воды в горном потоке. Трактирщик, оказавшийся оборотнем, попытался сопротивляться – и даже кого-то вырубил, а кого-то зарезал извлеченным из-под одежки кинжалом. Но все было тщетно. Святые паладины не просто так ели свой хлеб, а могущественный символ истинной веры не позволил отродью тьмы воспользоваться какой-нибудь из своих уловок.
Прошло всего пара минут, а бой уже был закончен. Руки оборотня оказались стянуты серебряными путами за спиной, и в оглушающей тишине непрерывно шипела прижигаемая кожа. Один из солдат встал над южанином, оттянув голову за волосы – черные, как сердце тьмы, - и приставив серебряный кинжал к горлу.
-Значит, ты и есть оборотень, - греховно, но в тишине голос отца Сайброна прозвучал торжествующе. Он встал и оглядел оборотня, которого удалось поймать. Жилка на шее нелюдя билась, а ставшие желтыми глаза горели черными отстветами. Святой отец удовлетворенно кивнул.
-Отвечай! Есть ли еще представители вашего поганого племени здесь окрест?
Оборотень зашипел, подрыкивая:
-Да полные леса их бегают, уроды! – выплюнул он, будто ругательство. В речи заметно проявился акцент, которого раньше не было.
-Не усугубляй свои грехи и не богохульствуй на святую матерь-церковь, - прикрикнул капитан святых рыцарей.
-Что тут усугублять? – рвано зарычал трактирщик, - Жил не тужил три года, никто бед не знал. Обращался и то только по полнолуниям. Нет же, приехала толпа фанатиков.
-Заткните его, - взъярился капитан, и один из солдат со всего размаху заехал оборотню в челюсть. Громкий хруст повторился дважды: когда подбородок поганой твари съехал набок – и когда он столь же стремительно вернулся на место.
Больше оборотень не говорил.
-В клетку его!
***
Случай оказался сложным. Маони не жаловалась, почти не стонала, но Алле видела, как стремительно уходит из нее жизнь. Если б за ней не послали, девица могла бы и не дожить до утра. Алле не была уверена, что старый травник смог бы вылечить порванное легкое, в которое заехала сломавшееся ребро.
Не думая больше ни о чем, каддьара принялась за работу. Доставая мази, она на ходу протянула нить между собой и больной, и теперь пересылала целебные заклятия и жизненную силу, забирая к себе черноту и болезнь. Ей-то что? Она ведьма, ей и чернота как сила сгодится. А Маони и погубить может.
День и ночь пролетели незаметно. Алле успела даже немного поспать, успокоить родителей девицы, да попить чай с пирогом, чтобы утром отправиться домой.
Все обошлось
Вот только тревожно сжимало сердце дурное предчувствие. Но, чтобы не вызывать подозрений, каддьара согласилась проехаться на предложенной телеге зеленчанского юнца, который как раз возвращался из гостей. Против воли отметив, как смотрит ему вслед девица из соседнего дома, Алле смешливо спросила у мальчишки:
-Что, родители не знают, где ты ночевал? – ответ был девушке совершенно не нужен. Но, заставляя себя разговаривать как ни в чем не бывало, Алле сама против воли набиралась терпения. Скоро она приедет, пусть и не так быстро, как могла бы добежать. А там ее встретит Фис и полный трактир уставших после долгого дня мужичков, попивающих сидр или пиво. Все будет как всегда.
-Я ездил кабачков родственникам завезти, - зачем-то кинулся оправдываться юноша, невысокий конопатый и худой, как жердь, - У них по прошлому году не поспели, вот они и сидят голодом.
-Ясно-ясно, - подняла руки Алле. Вид заливающегося краской рыжика успокаивал ее получше собственных увещеваний.
Дорога тянулась, но ехать стало как-то легче. Чтобы не скучать да не тревожить несчастного влюбленного мальчишку, Алле принялась смотреть по сторонам. Живописные поля простирались, насколько хватало взгляда. Колосилась зеленая пока пшеница, а вдалеке темнели рощи, освещенные алым поднимающимся из-за горизонта солнцем. Подсвеченные розовым облака оставляли на земле громадные тени. Было красиво.
Вот только чем ближе они подъезжали к Зеленцам, тем тревожнее становилось на душе. И при въезде в деревню это ощущении только усилилось.
Взгляды соседей не понравились Алле. За ней следили исподтишка из-за окон всю дорогу, пока она шла к дому. Тут хочешь, не хочешь, а насторожишься. Только повернув на свою улицу, девушка пустила заклятие в дом, проверяя, нет ли там какой ловушки.
В доме не было ничего. И никого. Плохое присутствие засосало близко к желудку. Алле вздохнула, закрыла глаза, открыла и повернулась назад.
За ее спиной с деревенским попом во главе стояли практически все жители деревни.
-Что это значит? – тихо, еще не зная, что и думать, но уже готовясь убегать или давать сдачи.
-Ты знала, дщерь моя, что муж твой - демон злокозненный? – спросил местный священничек.
Плохое предчувствие закричало, завизжало, сделав тяжесть на сердце неподъемной.
-Что? – как во сне спросила девушка.
-Мужем твоим был оборотень поганый, бедненькая, - высунулась из толпы соседка Илина. Сердце Алле бухнуло – и едва не остановилось. Фис!!! Фиссанг!!!
-ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?!! – прорычала она, не скрывая клыки, более крупные, чем это положено человеку. Сдерживаться больше не было сил. Жжение в зрачках подтвердило: радужка стремительно разделяется из сероватой зелени на две яркие половинки: серо-стальную и безумно-яркую, изумрудную. Дорожная пыль поднималась и вихрилась вокруг девушки, а второй круг поднимался за толпой. Чувства обострились, заклинания больше не требовались – лишь чистая сила, складывающаяся в потоки послушные воле ведьмы. Ведьмы, которой было наплевать на все, кроме того, что случилось с ее мужем.
-Успокойся!!! – протолкался вперед травник. Его крих вышел глухим, словно издалека. Все звуки и краски словно поблекли, лишь где-то то ли рядом, то ли далеко гулко роптал опасный шорох.
Магия.
-Да успокойся же ты, Алле! – Веркет, бледный, как моль, добрался до Алле и схватил ее за плечи, - Тише!
Прикосновение отрезвило девушку, но она тут же вырвалась из хватки, сделав прыжок назад.
Ветер тут же успокоился, краски и звуки вернулись, пыль улеглась. Люди быстро-быстро, поминутно оглядываясь, кто бочком, а кто в открытую, стали расходиться по домам. На местах остались только Дядька Веркет, трясущийся староста, набычившийся кузнец да отползший на самый край телеги бледный до синевы веснушчатый юнец. Веснушки на его лице горели, словно письмена на пергаменте, а страхом от него несло настолько, что он, по-видимому, просто не мог выбраться из телеги.
-Что произошло? – тихо переспросила Алле, отворачиваясь от мальчишки (а ведь по годам они одного возраста) и сосредотачивая внимание на травнике.
-После твоего ухода, - торопливо начал рассказывать Веркет, - в деревню приехал инквизитор с охраной. Остановился на окраине, как положено. Но Гумель (не сердись на него, он не со зла) возьми да спроси у него: за оборотнем ли он охотится? Инквизитор про оборотня не знал, но решил опросить народ. И пошел к вам в трактир. А там твой муж взял серебряную монету.
-И не удержал? – уже спокойно спросила Алле, прикрыв глаза. Волосы, развеваемые ветром, опали, магия, уже полностью подконтрольная, испарилась окончательно.
-Серебро жжет оборотней, - не понял вопроса Веркет. Но девушка уже взяла себя в руки.
-Только по прошествии долгого времени или особым образом зачарованное, - пояснила она, жадно всматриваясь в лицо травника. Он знал, кто они? Ведь если вспомнить, он нередко покупал у Алле собранные в лесу травы… и всегда расплачивался одной лишь медью. Почему? – Что дальше было?
Поздно размышлять, кто знал, а кто не знал. Если бы волк не задрал корову, если бы гад Рациг не заорал про оборотня, если бы дурак-крестьянин не спросил про него у инквизитора! Много «если бы».
Если бы не было инквизитора…
Если бы не было церкви…
-Его схватили, затолкали в клетку и поехали. Говорили, до Верховного Храма недалеко, а держать оборотня в походной клетке сверх необходимого не стоит.
-Они не стали дожидаться меня? – непонимающе спросила Алле.
-Им не сказали, что у трактирщика есть жена, - твердо ответил подошедший староста.
Алле бледно улыбнулась. Сейчас для них это оправдание, возможно, трясущиеся теперь по домам люди уже сами жалеют о своем молчании.
-Хорошо, - тихо кивнула Алле, - Хорошо.
-Не печалься, - так же тихо и проникновенно проговорил травник, - Они не найдут тебя, мы не выдадим. Хочешь пойти ко мне в ученицы?
В недоумении Алле слушала слова то Веркета, то старосты. Даже кузнец буркнул что-то сочувственно-успокаивающее вроде «Не боись». Алле не понимала.
-Я не брошу Фиссанга, - наконец, разобравшись в их словах. Огни в глазах снова разделились и загорелись. Решение словно обрело плоть – зачем теперь тянуть, переживать, злиться? Фис в Верховном Храме Аргана? Пусть так!
-С ума сошла, девка? Ты хоть знаешь, кто такие наказующие?! – нарушил получившуюся тишину кузнец. Алле подняла голову, и он отступил на шаг, но говорить не перестал, - Ладно, поступай, как знаешь! Но ты-то ведьма, ты от них хоть защититься можешь. Можешь? Не сама – так дьявол тебя убережет. А мы люди господни, кому о нас заботиться? Ежели они поймут, что мы тебя выгородили?
-Глухой, значит бог, - опустила голову девушка.
И исчезла.
Просто резко войдя в нечеловеческую скорость.
Лишь трава и небо повторили ее голосом: «Спасибо за заботу», - и засмеялись страшно и жутко.
Люди некоторое время постояли на дороге.
-Дура-девка, - буркнул кузнец, - Но хоть верная.
-Скажешь это отцу-наказующему, когда он за нами придет, - огрызнулся ему в ответ староста.
Травник же просто стоял и смотрел вслед ведьме.
3
Проклятый
Проклятый
Тайник, устроенный когда-то Алле и Фиссангом, оказался на прежнем месте, спрятанный в корнях большого дуба. Были там и мечи, и золото с серебром – немного, но ей же не дом покупать надо. Собрав сумку, девушка развернулась прочь от деревни и, ведомая чутьем, устремилась к городу.
До Аргана действительно не далеко, и Фиссанг, должно быть, давно уже там. Но это не повод не торопиться.
Нет, медлить нельзя ни в коем случае!
Только дождись, Фис!
Дорога сквозь раздвигающиеся сами собой кусты не была легкой. Сама по себе она не представляла проблемы, но одиночество и гнетущее беспокойство донимали Алле. Сейчас она была бы рада даже обществу горбуна Кайрона.
Внезапно девушка остановилась, снова почуяв запах крови, как тогда, на проселочной дороге. У кого еще там что случилось?
Чего она точно не хотела, так это помогать людям. Да, деревенские ей помогли. Они с Фиссангом давно пытались найти себе дом, потому и знали. Редко кто может соврать инквизитору ради другого – а тут целая деревня! И странно было бы требовать от них большего. Странно было бы от них что-нибудь требовать. Не выдали – и ладно.
Это только в мечтах и сказках люди с вилами бросятся защищать одного из своих. А ведь они с Фиссангом лишь пару лет живут в Зеленцах. Какие они «свои»?
Но – не выдали.
Но если б не вмешательство Алле в дела того каравана, ничего, возможно, и не случилось бы!
Злость поднималась в груди темной волной. Разум боролся с ней, приводя в пример зеленчан. Но боль от потери и раздражение с каждой минутой брали верх.
Тем не менее, Алле свернула на запах, ближе к тракту.
Это был Рациг. Да-да, тот самый Рациг, кому Алле… Кому Алле первому хотела выдрать глотку за Фиссанга!!!
Кровь была его – похоже, на него напал волк (развелось ведь, проклятых). Некрупный молодой зверь, но раненому хватило. Волк, кстати, тоже лежал неподалеку.
Алле бесшумно спрыгнула с дерева в десяти шагах от человечешки. От неожиданности тот заорал. Но, разобрав, кто перед ним, закрыл рот и обреченно уставился вперед. Интересно, - подумала девушка, - всегда казалось, что, теряя последнюю надежду, люди предпочитают кричать, а не ждать своей участи. Жалкие червяки, не умеющие отвечать за свои ошибки и предательства.
Алле с трудом подавила рычание. Нет, нужно успокоиться! Вина этого человека опосредована!
-Я так и знал, что ты появишься! – хрипло сказал Рациг, перестав зажимать рану. Алле повела носом. Кровь резкими толчками рванула наружу. Передумав сдерживать это в себе, Алле раздула ноздри, втягивая запах. - Кто бы мог подумать, что оборотней так притягивает кровь! Или ты вампир? – попытался казаться храбрым мерзавец. Девушке было все равно.
-Вампиров не существует, - огрызнулась Алле, - Людские вымыслы! Отвечай! Ты рассказал святошам о нас?! – зарычала она.
Ведь рванула же сюда, только почуяв запах. Помочь? Спасти?
Но зачем?
Добить!
Ведь может, так лучше?
Люди могут помогать. Но какая ж это помощь – в недеянии? В молчании? А ведь она три года лечила их, в Зеленцах не осталось никого по-настоящему больного. Старики цвели, а молодежь, заболевшие или сломавшие себе что-нибудь, как Маони, отделывались легким испугом.
В чем польза от этих людей? Так ли неправа Ведьма из сказки, жившая одна в глухом лесу?
-Нет! – поспешно отозвался Рациг. Неужели, снова стал рассчитывать на снисхождение? Глупец! Неблагодарный глупец. Алле убьет его в любом случае! Ведь ходил, разнюхивал, распространялся об оборотнях – не удивительно, что решили проверить. Вот правда и всплыла, - Не я! Наказующий заплатил твоему мужу за еду серебрушкой – а та возьми да загорись у хозяина в кулаке.
-Я уже знаю, - заскрежетала зубами Алле, когти на руках сами собой вытянулись на десять сантиметров. Девушка задумчиво посмотрела на свою руку, а потом на побледневшего пленника.
-Я могу тебе помочь! – на высокой ноте завизжал тот, - Можно обратиться к мэтру Ингольду, он поможет найти способ вытащить твоего оборотня!
-Ингольду? – нехорошо прищурилась Алле, выдвигая еще и глазные клыки, - Купцу, что оставил тебя у нас? Специально оставил?
-Д-да! Он приказал… То есть, нет! То есть, это не то, что ты думаешь! – залепетал раненый, - Мы дадим тебе убежище, помощь. Ты хочешь освободить своего мужа? Господин Ингольд Гравес поможет!!! Ну как ты будешь в одиночку штурмовать монастырь? А сегодня его не казнят: это принято делать на рассвете третьего дня: так завещано богами. Мы как раз только-только доберемся до столицы. А там, в городе, без помощи Ингольда тебе не справиться.
Рациг убеждал девушку так старательно, словно от этого зависела его жизнь. Нужно признать, он имел на то основания. Но не с точки зрения Алле.
-Скажи, где искать его, и я найду сама, - наконец отозвалась она.
-В столице. Улица Трех Рек, дом 17. Скажи, что от Рацига, - с надеждой быстро выпалил раненый.
-Улица Трех рек, 17, - повторила Алле, - Скажу. Так?
-Да, - отозвался человечек.
-Хорошо, - кивнула девушка – и молниеносно оказавшись около Рацига, разорвала когтями ему горло.
Оставлять в живых того, кто так внезапно ворвался в их жизнь и разрушил установившееся счастье и покой?
Алле была слишком зла.
***
Когда девушка уже добралась до города, солнце светило вовсю, пусть до полудня было еще далеко. Путь, который вчера за целый день проделали церковники, у каддьары сократился до пары часов.
Тем не менее, эти часы помогли, прояснили разум. Чернота, выкачанная из Маони, распалась, и Алле теперь сердилась на себя (но уже не до потери контроля), что не смогла сдержаться. Арена оставила на ее руках слишком много крови, чтобы всерьез убиваться по чужой смерти.
Пугало только чувство удовлетворения. Как может успокоить зажатый в когтях позвоночник врага? Врага ничтожного, надуманного.
Оказывается, может быть и такое.
Ну уж нет!
Сейчас не время ждать, не время переживать и не время бояться! Она становится чудовищем? Может, Теренций все же добился того, чего хотел?
Но сейчас это не важно.
Важен только Фиссанг.
Стену Алле преодолела молниеносно, прямо сквозь толщу камня, «забыв» внутри сумку с вещами. При себе оставила только кошель. Легко и просто! После Ограды Бараков любые заборы не казались уже чем-то непреодолимым. Иногда трудно – но всегда возможно.
Теперь было необходимо найти нужного человека. Инстинкт кошки-одиночки требовал принюхаться, искать по запаху. Но, во-первых, город был столь огромен, а запахов (не всегда приятных) – столь много, что Алле почти сразу отбросила эту идею.
Как в таких случаях поступают обычные люди? Ведь Фиссанг когда-то показывал ей это!
Отряхнув сарафан и выйдя из переулка, девушка прошла пару кварталов вместе с людским потоком. Чуть поравнявшись со спешащей куда-то пожилой дамой, Алле спросила:
-Извините, почтенная госпожа, а как попасть на Улицу Трех Рек?
-А? – развернулась к ней дама – горожанка с заплетенной вокруг головы косой и корзинкой, прикрытой полотенцем.
-Не подскажете, как попасть на улицу Трех Рек?! – чуть громче повторила Алле.
-А! – закивала дамочка, - Подскажу, милая, - От ненавистного обращения Алле даже не дернулась, настолько была сосредоточена, - Это совсем недалеко. Сейчас идешь прямо и на первой же улочке сворачиваешь. Это будет Первая Купеческая. Потом идешь до речки, она небольшая, переходишь через мост и оказываешься на пересечении Первой Купеческой и Речной. То есть, Трех Рек.
-Спасибо, - кивнула Алле и улыбнулась, старательно пытаясь воспроизвести искреннюю улыбку. Кажется, получилось, так как женщина улыбнулась в ответ. Алле поклонилась, и быстро пошла вперед, следуя полученным инструкциям.
Да, все оказалось действительно просто.
Дом нашелся быстро. Огромный особняк, спрятавшийся за зеленой изгородью, прижатой к чугунным кованым прутьям решетки. Чем-то этот дом напомнил жилище мастера Саиля, всколыхнув неприятные воспоминания.
Впрочем, здесь хотя бы сразу понятно: за стеной не друг.
У ворот нашелся привратник.
-Господин, - подошла Алле, - Не подскажете, как я могу встретиться с господином Ингольдом?
Только заговорив, девушка поняла, что взяла неверный тон. Привратник – здоровенный детина с неровной бородой соломенного цвета, - подбоченился, сразу показав, что считает себя выше какой-то оборванки.
-Господина нет дома. Иди, куда шла! – раздался ожидаемый ответ. Алле это не устроило.
Девушка вздохнула, досчитав до десяти. Действительно, не бить же его за такой ответ! Или ударить? Как легко перемешать в кашу внутренности одним ударом – и придержать заклинанием, чтобы не дернулся с места!
За мгновение внутри девушки произошла битва. Ей нужно попасть внутрь. Можно проскочить незамеченной. Можно пройти прямо, не обращая внимания на преграды.
Как нелюдь.
Но ведь и люди как-то добиваются поставленных целей?!
-Любезный, - голос девушки приобрел ледяные интонации, которые она прежде слышала не раз в чужом исполнении, - Вы не понимаете человеческую речь? Если господина Ингольда нет, я его подожду. Но лучше вам не врать мне, а просто доложить о моем прибытии.
Манеру поведения Алле скопировала по памяти с Теренция. Это было неприятно.
Но тут же девушка успокоилась. И сражаться, и творить магию она научилась у демона. Так что из этого, не жить вовсе? Она – это только она. Ее путь, ее выбор. Ее внутреннее чудовище, ничье больше.
И то, что умения приобретены когда-то у существа, которого девушка ненавидела всем сердцем, не повод их не использовать. Есть ли смысл становиться убийцей из-за того, что не хочешь уподобиться другому убийце?
Есть ли смысл убивать?
«До святой мне далеко, - подумала девушка, проходя в дом, - Размышляю о том, как не стать чудовищем – и после того, что совершила. Глупо. Лучше думать о том, как спасти Фиссанга»
Купцу уже доложили о прибытии гостьи. Ингольд в длинном жакете стоял посреди гостиной залы, с отеческой улыбкой глядя на Алле.
-Добрый день, госпожа, - поздоровался он, - Как я рад, что вы прибыли ко мне в гости!
-Полагаю, что так, - ответила девушка, бросив на купца взгляд исподлобья. К счастью, одноцветный, - Позвольте поинтересоваться, почтенный господин, какие инструкции вы выдали своему подчиненному, оставив его в моем доме?
-Инструкции? – Удивленно поднял голову Ингольд, - Будете чаю?
-Инструкции, - кивнула Алле, присаживаясь в кресло и принимая протянутую чашку, - Благодарю.
Тщательно втянув воздух и обнюхав заварку, а затем для надежности отправив пару заклятий, выявляющих яды, девушка отпила глоток. Доверие – штука редкая. А доверять человеку вроде Ингольда – бессмысленно и глупо. Доверять вообще глупо!
В этом мире у Алле есть только Фиссанг. И больше никого.
-Инструкции, согласно которым совсем не почтенный Рациг ошивался вокруг деревни и способствовал тому, что мой муж оказался в лапах наказующих, - спокойно произнесла девушка.
-Вот как, - только и сказал Ингольд, судя по всему, просчитывая ситуацию, - Хм, надеюсь, этот глупец достаточно наказан? Клянусь вам, моя госпожа, я бы никогда не посмел вредить своей прекрасной спасительнице!
Алле отпила еще полглотка, поставила чашку и подняла взгляд на купца.
-Простите, господин Ингольд, это ничего, что я вам не верю? – жестко усмехнулась каддьара. Наверно, Фиссанг бы посоветовал говорить с точностью до наоборот. Уверять в своих дружеских и каких-то там еще чувствах. Вот только Алле так не могла. И чем дальше, тем лучше понимала, что взяла неверный тон.
В мире людей вообще лучше не говорить правду.
-Ну что ж, - задумчиво пробормотал купец и поднял на девушку холодный оценивающий взгляд водянисто-голубых глаз, - Я готов предложить свою помощь в твоей беде.
-Какую? – спросила девушка.
-Информация, пути отхода, убежище. При необходимости – отряд наемников.
-Это то, что нужно, - медленно ответила Алле, но тут же спросила то, что хотела узнать с самого своего появления в городе, - А что я должна буду сделать взамен?
Это ведь главный вопрос сегодняшнего дня, верно?
Потому что Фиссанга она вытащит несмотря ни на что. Другой вопрос – что будет дальше?
Ингольд улыбнулся неприятной улыбкой и поставил свою чашку.
-Рад, что мы друг друга понимаем. Есть у меня один враг, причинивший мне немало зла. Его зовут Надим а-Цанре. Он преступник, и глава преступной банды. Убей его, и я помогу тебе вырвать твоего мужа из застенков наказующих.
Алле медленно кивнула и отпила еще глоток из чашки.
***
Еще одно убийство! Смешно.
Раньше у нее не было выбора: умри или убьют тебя. Теперь у нее нет выбора, раз на кону жизнь Фиссанга?
Ненавидит ли она людей? Лживых, предающих… Но иногда добрых, иногда верных… Бывает же и такое.
Алле поставила чашку.
Можно пойти к Храму прямо сейчас. Спросить у прохожих, как дойти. А ночью – пробраться, убить каждого встречного (тоже спрашивая маршрут), взломать защитные заклинания (а ведь Алле могущественная колдунья, она сможет!), найти Фиса – и сбежать.
А когда-то, уходя вдаль от берега, каддьара мечтала помогать людям. И никогда больше не слушать приказов. Если ненавидеть – то самой.
И любить – самой.
Девушка размышляла. Очевидно, помощь ей нужна. И не только чтобы вытащить Фиссанга. Нужно думать и о будущем. Вдвоем бороться против целой Церкви – даже звучит сомнительно. Хватит полумер! Нужно найти способ влиться в людской мир. И пусть кто-то знает их тайну – ничего! Ведь бывают маги, бывают просто сильные воины – и их никто не трогает. Они как тайна, известная настолько широко, что это просто не интересно.
Ведь это выход!
Алле встала.
-Я займусь вашим делом, - второй раз кивнула она и вышла вон.
Уйти от Ингольда она всегда успеет. А сначала ей действительно нужна помощь.
Но… Почему именно от него?
@темы: История Ангела, Письменное