История Ангела II. Глава 3 (вторая половина)

[Eiro]

Название: История Ангела II.
Автор: Александра Дмитриевна Эйро (Половодова)
Бета: нет
Пейринг: Алле/Фиссанг
Рейтинг: PG
Жанр: фэнтези
Размер: макси
Предыдущие главы:


3
Действия

Лунные блики мягко скользили по деревянным изгибам странного узора. Чьей колоды козырная карта – этот предмет? Антрацитово-черная цепочка звякнула вслед за волшебной вещицей – Ингольд разжал пальцы, позволяя своему сокровищу упасть на стол.
В свете луны абсолютное оружие, привезенное из Лимерии, королевства безумцев, фанатиков и чудовищ, смотрелось особенно завораживающе.
Никому и ни за что не отдаст он это чудо!
Жизнь – удивительная штука. Она может вознести к вершине любого случайного прохожего. Но уж если открылась лестница в небо, то стоит ли быть таким дураком, чтобы не схватиться за нее и не начать карабкаться?
Нет уж! Ключ к могуществу останется у него, Ингольда. В Аргане для этого есть все условия: хорошо, тихо, спокойно. Оглядываться по сторонам нужно, но не так заполошно, как в других странах, при других обстоятельствах. Да и кто лучше Гильдии убийц может защитить от своих же коллег? Никто!
А после объединения обеих ночных гильдий – этот город будет персональным раем для хозяина амулета. Сюда, рядом с Церковью и Академией, центром магической науки материка, руки врагов (а они у мэтра Ингольда были более чем серьезные) просто не дотянутся. А все, что дотянется, будет отсечено.
К тому же, сейчас даже необязательно использовать ценный предмет. Жизнь господина Гравеса ныне вступила в период расцвета, и удача льется рекой. Не пришлось использовать артефакт в пути. Да и ведьма, что так ему помогла, теперь никуда не денется. И самый неприятный противник будет мертв в ближайшие пару дней!
Ингольд нахмурился.
Но справится ли с этой задачей деревенская ведьма?
Идея отправить на дело случайную девчонку имела свои плюсы – и свои минусы. Особенно нравилось в ней то, что парой обещаний ее можно заставить сделать все, что угодно. А потом – нужно же и артефакт на ком-то опробовать!
Вот только что-то нет результата. А ведь один день уже прошел. Может, она не торопится вытаскивать своего дружка? Или ее уже убили? Во главе воров стоит далеко не слабый магистр магии, и если она с ним встретилась – то пиши пропало. Второй день ни слуху, ни духу!
Может, она у них там жить устроилась?
А что? Интересный вариант, особенно для Ингольда. Если одна девчонка на побегушках у него могла прикончить одного вора, то та же девчонка на побегушках у воров может прикончить всех!

***

Святой отец Эннике скучал. Литургия длилась чересчур долго, и, на вкус Эннике, была проведена совершенно бездарно. Только и спасало – божественный свет, урывками снисходящий на смертных.
Смотреть на храм, пусть и чужой, из темной ниши было странно и непривычно. Разве не ему, святому отцу положено читать божественные песнопения? Но приказ был четок: не показываться, не выделяться. Поджигать свечки, смахивать пыль с образов. Если бы она, конечно, там оседала.
И ведь в кои-то веки приказ свыше полностью устраивал самого Эннике! А вот бы еще разрешили осесть в какой-нибудь небольшой столичной церквушке, а лучше – в приграничном или портовом городке! Там, говорят, за священниками и не следит никто вовсе. Они таскают подношения прямо с алтарей, а по ночам переодеваются в светские костюмы и шляются по улицам
-Святой отец Эннике! – подскочил к священнику служка, - Тут какой-то господин срочно желает видеть иерарха Самсония или иерарха Сайброна.
Эннике обернулся, вываливая в руки из внутреннего кармана Великую Книгу Света.
-Вижу, дитя, - степенно сказал он, разглядывая подошедшего. Крупный, тучный седеющий господин в наряде небогатого купца – простого покроя камзоле с обозлено-аккуратными манжетами и воротником белой рубашки, выглядывающей наружу.
В свете, льющемся из портала за его спиной, подошедший походил на ангела господня. Среднего ранга, те как раз любят появляться спиной к рассвету, а лучше – к раскрывающимся грозовым тучам.
-Святой отец, - смиренно поклонился человек, - Если вы – высокий иерарх и ответственное лицо матери нашей церкви, то мне есть, что вам сказать.
-Отец Эннике! Вы единственный сейчас, кто не занят на богослужении! – в качестве извинения, но все равно чересчур громко и нахально возвестил служка. Будто не знает, как себя вести в присутствие иерарха… Или не верит, что перед ним всамделишный иерарх церкви, а не какая-то пария.
А ведь правда! Те, кто знает, кто такой он, Эннике, никогда не скажут: «отец» без «святой», никогда не сошлются на занятость прочих святейшеств.
Это даже забавно!
-Это так, - кивнул Эннике, - А раз так, пойдемте.
Он не смотрел, идет ли за ним кто-нибудь. Однако когда коридоры подвели его к очередной внутренней келье, отец Эннике разобрал сквозь отдаляющийся хор литургии щелкающие перестуки каблуков посетителя.
Стоит найти кабинет, а не жилую келью. Может, подойдет одна из малых библиотек?
Открыв богато украшенную позолотой и ликами святых дверь, Эннике пригласил гостя пройти. Происходящее забавляло донельзя. И ошибка служки, и то, что он сам, святой отец Эннике, так кудахчет над обычным самоуверенным купчишкой. Или не купчишкой? А ведь он солгал! Вдвойне забавно!
-Итак, что вы хотели, сын мой? – не обращая внимание на нарастающее раздражение, спросил Эннике.
-Святой отец, у меня есть важная для вас информация! – важно объявил пришелец, - Такая, которая очень заинтересует господ иерархов, особенно Ордена Наказующих!
-Вот как? – удивленно поднял бровь Эннике.
Разобравшись в своих чувствах, он быстро определил (привычно, как никак), в чем дело. Информация, которой хотел поделиться «купец», для Храма действительно важна. А вот на духовной ауре пришельца от нее оставался след предательства. Причем, уже не первого.
Грязная аура.
-В городе прячется ведьма-оборотница! И она хочет напасть на храм! – с придыханием и фальшивым страхом сообщил «купец».
А будто отец Эннике этого не знал… Что?!
-Вот как, - констатировал святой отец, - Это очень важное и серьезное донесение…. Господин Ингольд? – обратился с вопросительной информацией священник. Имя нашлось само в ауре пришельца, грязное и видное с трудом.
Не то, что имя давешней ведьмы. Та долго не хотела показывать, пока не сверкнула мгновенной вспышкой:
Алле.
-Я счастлив, что святой отец знает меня, - соврал снова гость. Эннике привык ко лжи. Даже на исповеди большинство чуть-чуть, да приукрашивали собственную персону. А иногда и откровенно лгали. Дошло до того, что святой отец уже не видел большого преступления в наветах. Главное – «зачем?». Зачем люди лгут? Из-за своих мелочных амбиций, скрывая преступления? Или находятся другие, более глубокие, более личные причины?
-Верю, - усмехнулся Эннике на слова Ингольда, - Так что вы говорили о ведьме, дитя мое?
-Ведьма укрывается в Аргане, и одна из ночных гильдий, Гильдия воров помогает ей в этом. Их цель – освободить нелюдя, которого схватила мать наша, церковь. Они собираются помочь грязному отродью тьмы сбежать от очистительного костра!
-Не бывать этому! – поддержал инициативу мирянина Эннике. Мысленно он только вздохнул. Это насколько должна быть сильна тяга нагадить ближнему своему, чтобы даже не поинтересоваться: а если инквизитор спросит, откуда у стороннего человека такая информация?
Эннике вгляделся в духовную ауру доносчика. Грязная, а в некоторых местах ее коснулись щупальца тьмы. И это не аллегория, не фигура речи, а самая реальная реальность!
-Благодарю тебя, сын мой, за своевременное предупреждение. Пойдем, я провожу тебя к воротам, - подавив вздох, возвестил отец Эннике. Грязных аур в мире столько, что незачем их считать. А начинать войну за души, включающую уничтожение смертных оболочек, как известно, строжайше запрещено самими законами мироздания. Только дернись – и ты уже на пути в пустоту Небытия.
Ах, как было бы хорошо хоть одеться в мирское платье!
Если уж внутри на тебе всегда и всюду клеймо света…
-К вам приходил важный прихожанин, ваше святейшество? – спросил отец Самсоний Эннике, возвращающегося от ворот.
-Все прихожане важны, - наставительно отозвался святой отец, - И те, кто изливают искреннюю веру на Бога-Отца нашего, и те, что смотрят на него лишь в годину невзгоды. Первых любит Отец наш искренне, ко вторым же чуток и милостив он, давая им возможность обратить лицо свое к свету.

***

Вокруг было темно, и Алле широко открыла глаза, чтобы видеть, куда идет. Кошачьи огоньки в разведенных на две половины зрачках - это не то, что она хотела бы показывать случайным свидетелям. Но какие случайные свидетели могут быть в канализации?
Шли медленно: люди не выдержали бы темпа каддьары. Только Алле не жаловалась. Благодаря точным картам и опыту Гильдии у нее была возможность каждый свой шаг сделать эффективно – и это девушка поняла уже давно.
Подготовка заняла два дня. Безумно много и безумно мало. Алле поняла в приготовлениях далеко не все. Ну, пути отхода, какие-то запасные варианты.
-Если ты готова вломиться в храм, как ошпаренная и, наделав шума, постараться унести ноги, то я пускать на самотек жизнь и смерть моего брата совершенно не готов, - заявил ей Армон а-Цанре в первый же день, - Ты сама просила помощи. Мы поможем. Ты главное не мешай.
И, подойдя ко Храму, Алле поняла, что помощь ей действительно была необходима.
Защита здания… удивила. За первым слоем, не слишком сложным, скрывалась настоящая паутина! С Оградой Коллизиума она все равно была не сопоставима… но не намного. Девушке потребовалась бы как минимум полдня, чтобы распутать ее.
-Не трогай, - остановил ее Эрне, - Это не нужно.
Прелести работы с мастером-вором определенно были. А также сходство между Паутиной и Оградой заключалось не только в их сложности.
Три мага проникли в Храм воспользовавшись обыкновенной отмычкой. Наверно, мастер, накладывавший эту защиту, просто не предполагал такой наглости.
Алле благословила тот час, когда решила обратиться за помощью к ворам.
-Не слишком ли мощная защита? – спросила она тихо, но достаточно для того, чтобы уловило человеческое ухо.
-Я слышал краем уха, что приехала какая-то важная шишка. То ли иерарх, то ли еще кто. Непроверенная информация, - отозвался Касим.
-Не все ли вам равно? – буркнул Эрне, - Лучше молчите. Мы в подземной части Храма.
Алле напрягала все чувства, но никого в ближайших коридорах не было. Охрана сопела дальше, на другой стороне подземелий несколько инквизиторов совершали обход.
-Здесь никого, - сообщила девушка, - И дальше по маршруту пока тоже.
Маги кивнули.
Уровни тюрьмы («Лучше, чем королевские пыточные», - присвистнул Касим. Эрне только зашикал в ответ, а Алле подавила волну магии, подкатившую к самому горлу) были выше. Поднялись тихо, дошли быстро. Шаг, следующий. Заглянуть за решетку – и дальше. Все шло, как по нотам. Механические повторяющиеся действия то ли успокаивали, то ли подогревали накал эмоций.
-Фис! О, Фис, - выдохнула девушка, увидев, наконец, того, кого искала.
-Тише, - шикнул напарник. Кто из двух, Алле не запомнила. От желания схватить решетку и развести прутья, вырывая их, по телу девушки прошла дрожь. Но – нельзя.
Фиссанг изломанной куклой валялся на полу. Мрачные угнетающие стены клетушки с нависающим потолком (ниже роста Алле), серебряные и алые росчерки цепей на чернильно-черных камнях – от вида всего этого Алле не удержала нарастающий в груди рык.
Едва решетка оказалась открыта, Алле ворвалась в нее, на ходу доставая приготовленные целительские снадобья. Ждать, когда мастера-воры отомкнут серебряные кандалы, каддьара не стала. Просто сорвала со скоб, раздирая цепи и когтями вспарывая браслеты – осторожно, чтобы не задеть кожи Фиссанга.
Только от кожи под ними ничего уже не осталось. Там, где прикасалось серебро, руки были сожжены до кости. Зрелище страшное, похожее на то, что происходило с противниками Алле в Коллизиуме, когда она использовала для убийства магию.
-Вот бездново отродье! – выругался за спиной Касим. Причиной был появившийся из прохода (каддьара забыла следить за коридорами) мальчишка-служка. Алле почувствовала его слишком поздно.
Только почему маги вместо того, чтобы схватить мальчишку и заткнуть ему рот, сделали шаг назад от нее?
Девушка осторожно взяла мужа на руки. Наклонившись, она аккуратно вытащила его из клетки. Зрелище, должно быть, они представляли гротескное. Но не все ли равно?
Пройдя мимо мальчишки (тот замер, как истукан, не шевелясь. Так испугался?), Алле заглянула ему в глаза. Влияние на разум, чтение мыслей и памяти – одно из сложнейших магических действий, - получилось мгновенно, почти спонтанно.
…Его звали Силас, и он втайне решил посмотреть на поганого нелюдя перед тем, как его казнят. Интересно же!
Алле отмотала воспоминания. Не попала, снова отмотала... Нашлось что-то интересное: знакомое лицо. Ингольд был в храме? Но зачем? И почему по городу не рыщет инквизиция, а охрана пленника сидит лишь у входа в подземелье с верхних этажей?
Разбираться с этим сейчас девушка не собиралась.
-Ты спал сегодня ночью, - слова Алле разбили тишину, как тихий звук далекого колокола, - Иди в свою келью, спи. Наутро ты не вспомнишь ничего, - Алле повернулась к магам-напарникам, - Пойдемте.
-Аль! – Оборотень в руках ведьмы дернулся, прошептав имя в бреду.
-Я тут. Все будет хорошо, - на грани слышимости произнесла она, и спасенный затих.
Осторожно ступая, Алле пошла обратно по коридорам Храма.

***

Назначенное место было полностью готово к приему гостей. Небольшая каморка с нескрипящими дверями и половицами да с мышами в углу и пауками на окне. Там нашлась и кровать, заранее застеленная белыми простынями, и короб с заранее сваренными снадобьями – все, как заказывала девушка.
-Это все, что нужно? – спросил Эрне, когда Алле положила Фиса на кровать.
-Да, - механически ответила девушка. Все мысли ее сосредоточились на оборотне. Первое, что она сделала – это поставила на комнате щит. Чтобы ни магия, ни звуки, ничто не просочилось из их небольшого убежища. Чары сплетались в едва заметные тонкие узоры – будто не было того долгого перерыва, когда Алле таилась и прятала свою способность колдовать.
Не было никаких переходных форм. Ведьме надо, чтобы пациент стал чистым? И вот уже не осталось и следа ни от запаха темниц, ни от последствий путешествия по канализации города. Снадобья мерцали – все одновременно исчезнув из склянок и появившись на кистях, лодыжках, спине и плечах оборотня. Одновременно девушка пыталась воздействовать магией на самого Фиссанга. Но, как известно, у оборотней феноменальная сопротивляемость к направленному на них колдовству.
Жаль, что нет рядом Кайрона. Горбун залечил похожие раны мгновенно.
Впрочем, и у Алле что-то получилось. Уже к утру девушка сняла со лба повязку: один из бинтов, которым она перевязала волосы, чтобы не мешали и чтобы защитить глаза от пота. Фиссанг спал здоровым, целебным сном, а на руках розовела нежная новая кожа.
Алле села прямо на пол.
И только теперь заметила притулившихся на коробе из-под зелий магов. Те дремали, привалившись спинами к стене.
-Касим, Эрне, вы еще не ушли? – удивленно спросила ведьма.
-Интересно, как это? – буркнул, просыпаясь, Эрне. Касим лишь перевернулся и засопел дальше, - Ты наложила чары, запрещающие покидать схрон. Ты правда была ученицей Терцума Картахедского?
-Правда, - устало ответила девушка, - Лет пять.
-А как ты к нему попала? – Алле посмотрела на излишне любопытного мага. Ну чего ему нужно? Ну забыла она оставить для них выход, так пусть бы злился! Нет же, надо сунуть везде свой нос.
Впрочем, девушка не видела особых причин всерьез скрывать свое прошлое.
-После прошлой войны с Картахедой я стала рабыней. Мне было двенадцать лет, и меня (думаю, из-за магических способностей и нечеловеческой природы) выкупил Терен.. арх Терцум. Потом я убивала… на арене Коллизиума. А потом мы с Фиссангом сбежали.
-И Картахедец вас так легко отпустил? – продолжил допытываться Эрне.
-Нет… Я убила его, - отвернулась от магов Алле. Прикрыв глаза, девушка внесла изменения в защиту каморки и с некоторым трудом заставила зрачки снова приобрести ровный серо-зеленый оттенок.
-То есть, ты сильнее Картахедского Ужаса? – не поверил маг. Ну и правильно. Как он назвал великого арха-демона? Ужасом? Ему подходит!
-Нет… Просто поймала момент. Заколола кинжалом.
-Но он же был твоим учителем! – Эрне замолк, проглотив последние слова под взглядом девушки. Та качнула головой. Про рабство и «обучение» рассказывать подробно она не захочет никому и никогда. Лучше бы этого времени не было вовсе!

4
Расплата

Луну закрыли набежавшие черные силуэты облаков. Снаружи было все спокойно, тихо было и внутри. Легкая тень неслась прямо сквозь воздух, неимоверно быстро. Стены, преграды – их будто не существовало. Бесшумная смерть наметила свою жертву, и уже ничто не могло остановить ее.
Вот она нашла свою цель и остановилась. Дымом просочившись в закрытое окно, она встала во весь рост – и обернулась юной светловолосой девушкой в темном платье и с босыми пятками. По взмаху худой, длинной, некрасивой кисти, шторы задернулись и внутри помещения стало идеально тихо.
Хозяин комнаты только теперь краем глаза заметил движение в комнате. И вот, прекратив умильно рассматривать антрацитово-черную подвеску, выполненную в виде небольшой пластинки с тонким изящным узором на ней, повернулся к гостье.
Увидев, кто к нему пришел, человек поменялся в лице.
Тут же заполошно схватив свое сокровище, он попытался что-то с ним сделать: очевидно, это было какое-то оружие.
Но гостья не стала ждать. Сорвавшись с места, она в мгновение ока подхватила со стены древний, совсем не острый меч, и на почти невидимой человеческому глазу скорости вогнала его в грудную клетку человека.
-За что? – прохрипел хозяин дома
Гостья удивленно моргнула. Как, этот человек не знает, за что она пришла убить его?
-Я спасла твою жизнь, - нараспев произнесла она, вдавливая ему в сердце вместе с мечом реанимирующие чары, - Но ты уничтожил мой покой, посмел указать мне, кому жить, а кому умирать, и, наконец, рассказал обо мне моим врагам. Я решила. Мой дар тебе не нужен. Я забираю твою жизнь. Прощай.

***

-Доброе утро, святой отец, - с легким поклоном поздоровалась девушка со священником, - Я грешна. Я бы хотела исповедаться.
Отец Эннике с удивлением посмотрел на ведьму. Та стояла, невинная, как святая дева, с волосами, покрытыми платком и в скромном мышино-сером платье.
-И тебе поздорову, дитя мое, - улыбнулся священник. Неужто узнала, пришла отблагодарить? Пустое. Промолчать отцу Эннике не стоило ничего. А для девочки, пусть и ведьмы, это был вопрос жизни и смерти.
-Спасибо вам, - кивнула девушка, принимая из рук священника протянутую свечу. Свеча загорелась ровно, крохотный огонек света послушно вспыхнул под тонкими пальцами.
Эннике еще раз вгляделся в странную ауру. Сероватую, не злую, не грязную, скорее, похожую на ауру ребенка. Свет ластится к ней. Но и тьма так же легко впитается – и так же просто утечет.
Девочка могла вчера убить человека. А могла отдать последнюю корку хлеба нищему.
Эннике немного завидовал таким людям, пусть и встречались они редко. Вот уж у кого действительно свободный выбор – склониться ко злу или к добру.
Самое смешное, что это шаткое равновесие может быть нарушено в любой момент. Но вот поди ж ты, прошло уже три дня, а все так же, зависло, не выбрав сторону.
Святой отец улыбнулся. Находиться в тени, не высовываться! Хороший приказ! Ему вполне можно следовать… скромному священнику пусть и столицы, а не портового городка. Разве что не забывать о своих обязанностях скромного священника: например, принять исповедь.
-Не за что, - ловко перевесил с руки на руку кадило Эннике, - Бог-Отец завещал беречь души детей его от преждевременного расставания с телами.
Духовная аура ведьмы сверкнула именем, и отец Эннике едва ли не с замиранием сердца поймал отблеск огненных рун.
И осознание новой открывшейся правды немного потрясло.
Ох, не так проста ведьма, ох не проста!
Уж кого Эннике сберег своим молчанием – это точно не пойманного оборотня. С такой противницей спасен оказался скорее Верховный Храм!
-Так в чем ты хотела исповедаться?
-Этой ночью я убила человека, - сообщила девушка, на подходе к исповедальне. Отец Эннике замер. Он восхищался свободой выбора? И зря. Вседозволенность - это как монетка: аверс или реверс, добро или зло. И положиться можно лишь на удачу. Человек, с которым не угадаешь, в какую минуту он решит совершить что-то непредвиденное.
Это… неправильно!
-Это неправильно, дитя мое, - вздохнул Эннике, - Я верю, что даже закоренелый убийца может исправиться и осознать свою вину.
Сказал, и понял, что употребил в речи не общее «Свет» или «Бог-Отец», а личное «Я».
И, кажется, взял верный тон?
Вот уж действительно, куда ведьме оглядываться на всеобщие догмы?
Прохлада и темнота исповедальной комнатки приняла своих гостей. Святой отец не стал закрывать дверь, оставив полуоткрытой. Все равно в такую рань в младшем храме никого нет и быть не может.
-На моих руках много крови, - невпопад заметила ведьма.
Эннике только снова вздохнул и удержал на языке язвительные и холодные замечания вроде «Зачем ты мне это говоришь?» и «Что ты тогда делаешь в Храме Света Господнего?». Ведьма не была злой, и Эннике преследовало ощущение, что, если он сейчас правильно себя поведет, то она сделает правильный выбор.
Святой отец еще раз посмотрел на ведьму. Вряд ли она проникнется «делом Света». Но есть же причина, по которой сам Эннике выбрал эту сторону!
-Это лишь твой выбор, дитя, - усмехнулся святой отец, щелкая по светильнику и тем самым зажигая его, - Будешь фрукты?
Ведьма, не на шутку удивленная, проследила, как священник достает из тайника тарелочку помятого винограда.
-Мне казалось, исповедь – это не так… - вырвалось у нее.
-Не так, - кивнул Эннике, отправляя целую гроздь в рот, не успев поставить тарелку на стол со светильником, - Но я всегда мечтал провести нечто подобное. Только боюсь, обычные прихожане меня не поймут.
-Вы знаете кто я? – скорее утверждающе, чем вопросительно сказала ведьма.
-За исключением того, что мы не знакомы, да, - кивнул святой отец. Все-таки сидеть рядом с человеком с мало того, что серой, так еще практически полностью закрытой для просмотра аурой – это изрядно щекотало нервы! Особенно учитывая то, что девица имела еще и силу, чтобы мгновенно расправиться со священником.
-Меня зовут Алле, - и чуть помедлив, девушка взяла виноград с тарелки, все еще даже с некоторой опаской поглядывая на священника.
-Эннике, - кивнул тот, с наслаждением «забыв» прибавить «святой отец», - Так что случилось, Алле?
Рассказ девушки вышел необычным. Отцу Эннике уже доводилось исповедовать убийц и ведьм, но прежде это были скорее перечисления, кто и когда пал от их рук. Здесь же Эннике увидел взгляд с иной точки зрения.
Алле рассказывала, как жила в деревне, и Эннике жадно ловил подробности жизни крестьян. Как содержали трактир, как готовили еду, как скрывали свои способности.
Да! Оборотничество и ведьмовство в получившейся исповеди резко перестали быть проклятием. Просто пара особенностей, с которыми тоже можно жить. И иногда даже лучше, чем без них!
Такой взгляд на вещи был для Эннике внове. Но он одергивал себя, напоминая: прошлое прошлым, а будущее будущим. Душа девушки колеблется между светом и тьмой. И, может, дело света – не ее судьба, а вот просто стремиться стать лучше, добрее – это то, что доступно каждому. Когда-то именно это чувство привело самого Эннике на его путь.
Первая смерть в рассказе наступила внезапно. Только святой отец был уже настолько далек от догм Наказующего Ордена, что сам принялся оправдывать произошедшее. Ведь девушка спасала многие жизни! А этот неблагодарный обманул ее доверие (пусть проступок его был в одном крике, да и то не перед инквизиторами). К тому же, исцеление – тоже дело непростое. Приняв на себя черноту болезни, да терзаемая горем, она могла причинить людям куда больше зла…
Только зло остается злом, как его ни оправдывай – и это был один из тех постулатов, в которые Эннике верил твердо.
Когда рассказ подошел к концу, весь виноград был уже съеден. Святой отец откинулся на спинку стула.
-Ингольд Гравес, - задумчиво пробормотал он. Воспоминания об его ауре заставили Эннике передернуться. Что-то с ним определенно было не так – но вот что? И могла ли ведьма тоже чувствовать нечто странное?
-А что теперь ты собираешься делать, Алле? - спросил Эннике чуть погодя.
-Я остаюсь в городе, - девушка снова с подозрением посмотрела на священника.
И не удивительно!
Впрочем, Эннике хотел сказать совершенно не это.
-Так значит, ты устраиваешься на новом месте? – переспросил святой отец и, дождавшись кивка, продолжил, - Ну и начни все с чистого листа – тебе будто Судьба сама помогает так поступить. Хочешь карать – карай. Хочешь уничтожать – уничтожай. Хочешь спасать – спасай. А хочешь – вообще оставайся в стороне ото всего!
-Вы же святой отец, Эннике, как вы можете такое говорить?
-А знаешь, Алле, могу. Я лишь однажды был по-настоящему счастлив: в тот день, когда согласился стать святым отцом. Хотя будь моя воля, я бы выбрал этот путь еще раз и еще раз. У тебя все по-другому. Каждый умерший от твоей руки – на твоей совести. Но и каждый спасенный тобой – твоя заслуга. Это мы, священники – люди подневольные. Куда прикажут высшие, туда и идем.
-Никогда не думала об этом.
-Ну и не думай впредь. У нас же, как бы, война.
-Вы инквизитор, а я ведьма?
-Точно. Только я не инквизитор.
-Может, и мне попробовать закончить Академию Магов?
-Все в твоих руках, Алле. И твоя собственная жизнь – в первую очередь!

@темы: История Ангела, Письменное